Екатерина Смирнова - Птицы на проводе

– Знаешь, а я все-таки верю, что мои сны сбываются. Пусть не сразу, а через время. Я знаю, что все у тебя будет хорошо, – не поворачивая голову в мою сторону, но явно обращаясь ко мне, проговорила она. И мне очень захотелось ей поверить. Несмотря на то, что думать о детях я запретила себе давно.

Крис надавила на газ, отчего я немного дернулась назад. Так я поступаю и в жизни – всегда двигаюсь по инерции.

В субботу я проснулся рано, когда солнце еще протягивало ко мне робкие лучи сквозь приоткрытые жалюзи и слепило глаза. Вчерашний разговор с Олей не выходил из головы. Неужели у нее кто-то есть? Зачем же тогда она придумывает все эти истории про Милу? Из ревности? Или из вредности?

Я включил чайник, достал из холодильника яйца, хлеб, масло, сыр для бутербродов. Пока закипала вода, я заглянул к Оле в комнату. Она спала, свернувшись калачиком, обнимала рукой подушку. Как когда-то меня. Или кого-то еще. Эта мысль не давала мне покоя, я снова начинал злиться на Олю и ее молчание. В конце концов, я не сканер и не телепат, чтобы читать ее мысли. Мне хочется нормального человеческого общения. Я должен знать, что происходит с ней.

Я вернулся на кухню, разбил в сковороду яйца, налил чай в кружку, собрался намазать на хлеб масло, как зазвонил телефон.

– Мила? Что случилось?

В ответ услышал только всхлипывания и неразборчивый шум. Она рыдала в трубку, не в силах сказать ни слова.

– Я… мне… Тёмааа…

– С тобой все в порядке? Где ты? – мне показалось, что от моего крика проснулась Оля.

– Артем, приезжай, пожалуйста, я ушла от мужа…

Ее слова выплеснулись на меня, как ушат холодной воды. Мила назвала адрес, полчаса езды на такси – и я буду у нее. Я переложил яичницу в тарелку, прикрыл крышкой – пусть сохранится тепло для Оли. Позавтракать я уже не успевал. Нужно было срочно выезжать к Миле, случилось что-то серьезное. Я беспокоился за нее не на шутку, что же могло произойти? Решения о разводе не принимаются так быстро. По крайней мере, мы с Олей тянем с этим уже два года.

Я вызвал такси, осторожно прикрыл за собой дверь, чтобы не попасться на глаза Оле, и вышел на улицу. С крыш стекали капли крошечных ночных сосулек, снег подтаял и переливался на солнце, словно новенький хрусталь.

Минут через пять во двор въехала машина. Не успел я в нее сесть, как телефон завибрировал – звонила Оля. Говорить, что я уехал к Миле, мне не хотелось. Ни к чему расстраивать ее и осложнять наши и без того натянутые отношения. Я решил написать смс-сообщение, соврал, что уехал по делам, буду поздно. Лишние вопросы сейчас мне были не нужны.

Мила встретила меня у подъезда, сидя на чемодане и держа в руках огромную сумку. Она продолжала плакать, растирая ладошкой тушь по лицу. Ее огромные глаза, казалось, стали еще больше, наполнились отчаянием и болью. Я отметил про себя, что даже в такой трудной жизненной ситуации Мила успела накраситься, в отличие от Оли, которая никогда не пользовалась косметикой даже в обычные дни.

– Что случилось… – я подбежал к ней, не зная, что делать дальше и как реагировать на случившееся.

– Артем, он… предал меня! Я нашла у него в телефоне переписку с любовницей! Представляешь? А потом… Потом открыла галерею, а там… Фотки, где они голые! Они… они лежали в обнимку на нашей кровати. И не один раз. Он изменял мне! – Мила то и дело прерывисто хватала ртом воздух, задыхалась, видимо, от обиды и боли, огромные слезы одна за одной скатывались по щекам и скрывались где-то в области шеи, в шелковом красном платке. – Я не могу это пережить, такой обман… Я любила его, а он… вот так со мной… Хорошо, что ты приехал. Я не знала, что мне делать. Еще и вещи такие тяжелые… Поможешь мне их перевести к сестре?

– Да, конечно.

Я был шокирован ее словами. События развивались так стремительно, что напоминали плохо срежиссированный сценарий. Я взял в одну руку чемодан, в другую сумку. Мила тихонько пошла сзади, постоянно всхлипывая. Мы направлялись к парковке.

– Поедем на его машине. Потом заберет, если захочет, – сказала Мила и села за руль. – Извини, что выдернула тебя в выходной из дома… Просто ты единственный, кто меня понимает. А мне сейчас нужна поддержка, как никогда.

Сестра Милы жила за городом. Через полчаса молчаливой езды по трассе, изредка прерывавшейся тяжелыми вздохами Милы, мы свернули на деревенскую просеку. Из вполне устоявшихся реалий мы въехали в неизвестность. Кто знает, что ждет нас за следующим поворотом судьбы?