Борис Конофальский - Инквизитор. Башмаки на флагах. Том второй. Агнес

Он подумал, что деньги нужно экономить. Уж больно дорого обходились ему эти кавалеристы. Их и пятидесяти будет довольно.

– Немедля, – ответил Волков и вышел из дома, где жили господа из его выезда и блудные девицы вместе с попами и монахами.

Весна в этих местах приходила сразу. Вот только, кажется, ещё вчера ночью вода замерзала в лужах, а тут за два дня и теплый ветер с юго-востока последний лёд растопил, и снега больше нет, даже в оврагах не лежит. В первую ночь туман появился, а в следующую так и вовсе ливень прошёл. Всё, зиме конец. Дороги раскисли так, что только верхом ездить можно. Шубы скоро можно будет прятать в сундуки.

А по утру из Малена от епископа пришло письмо. Беспокоился он, что господин фон Эдель который день живёт в городе, встречается со всеми знатными горожанами и ходит даже на собрания совета.

«Чёртов холуй графа».

Да и Бог бы с ним, но он всё интригует и интригует против Волкова. Говорит, что, дескать, городу не нужен такой беспокойный сосед, что погряз в бесконечной войне, которая ещё славному городу отольётся неприятностями. Фон Эдель убеждал людей, чтобы с фон Эшбахтом дел не вели и даже ворота ему не открывали, иначе горцы будут думать, что горожане с кавалером заодно.

«Хитёр мерзавец, знает, что говорить».

И даже просил слова на совете и убеждал советников не строить дорогу до границы с Эшбахтом. Слава Богу, что совет его не послушался, и советники всё больше склоняются к одобрению строительства.

«Конечно, уголь мой в городе увидали, поняли, что я построил пристань, и уже думают, что от меня, с моей пристани, будут плавать по всей реке со своими товарами. Никакой фон Эдель купчишек не остановит, когда те почуяли прибыли».

А в конце письма отец Теодор писал, что кавалеру лучше почаще наведываться в город, чтобы людишки здешние его не забывали.

И «чтобы был он ко всякому готов и держал себя во всеоружии, ибо нет такой другой семьи как Малены, что так сильны во всяческих кознях и хитростях».

Волков бросил письмо на стол и задумался. Дорогу горожане, наверное, построят, но всё равно дело было неприятное. Граф принялся действовать, поместье по-доброму он не отдаст. А ещё было плохо то, что бургомистр ему об этом ничего не написал. Волков хотел бы и от него что-то услышать. Молчал, хитрец, хотя не было сомнений, что про дела фон Эделя в городе первый консул знал.

Он уже стал собираться за реку в лагерь, там Брюнхвальд покупал новые телеги за векселя и, чтобы лучше дело шло, ему надобно быть там же. А тут пришёл Максимилиан и сказал:

– Кузнец к вам, кавалер.

– Кузнец? Это тот, что из владений барона? Как его там…

– Волинг, кавалер.

– Да. И чего ему нужно?

– Не знаю, приехал на телеге со скарбом.

– Что? Зачем? – Волков встал и пошёл на двор. К чему бессмысленно спрашивать у знаменосца, когда нужно спрашивать у кузнеца.

Кузнец приехал не только со скарбом, он приехал с семьёй. Дети, бабы. Старуха – видно, мать, на телеге сидела.

Все кланялись кавалеру, когда он вышел со двора на улицу.

– Ну, что случилось? – спросил господин фон Эшбахт у кузнеца, когда тот приблизился и поклонился.

– Господин, снова я прошу дозволения у вас поставить кузню, – сразу начал кузнец. – И кузню, и дом.

– Ты уже, я вижу, и скарб привёз. И семью.

– Привёз, господин, всё привёз, так как дома у меня больше нет.

Волков молчит непонимающе, ждёт продолжения.

– Сгорел мой дом, господин. Сожгли.

– Кто? – первым делом спросил кавалер.

– Не знаю, пришли ночью. Сын говорит, что конные были, говорит, что слышал ржание.

– Надо следы вокруг дома посмотреть было. Если конные, так у них сапоги с каблуками, должны следы остаться на земле, – произнёс Волков.

– И я так думал, господин, так ведь ливень начался под утро. Никаких следов не осталось.

– Ах, да. У вас там тоже, значит, дождь был?

– Был, господин, сильный был, из-за дождя-то и живы остались, дом и кузню с двух концов подпаливали.

Кавалер задумался. Если купец не врал и не ошибался, то дело с ранением барона и смертью кавалера Рёдля становилось ещё более странным.

– Господин, что же мне делать-то, скажите уже, – просил Волинг. – Мне у вас начать можно будет или ещё куда податься, там я всё одно уже не останусь.

– А сам-то думаешь, кто твой дом подпалил? – спросил Волков, словно не слыша его вопроса.

– Они, – коротко ответил кузнец.

– Они? Кто они?

Кузнец молчал. Он явно боялся говорить.

– Ну, чего ты на меня таращишься? Кто они-то?