А. Норди - В начале была тишина

Виктор покачал головой и отвел взгляд, оставляя Бандита наедине с погибшей семьей.

* * *

Кордон будто замер в ожидании Виктора: ни ветра, ни звука. Сизая мглистая дымка заволокла домик и хозяйственные постройки. Со смурого неба опускался вечер.

Виктор вытащил из рюкзака запасные фотоловушки и закрепил их по территории кордона – на дровнике и бане, на ржавых бочках, раскиданных по периметру, и на крыльце домика. Весь форпост оказался под прицелом объективов.

– Теперь никто не проскочит. – Потер руки Виктор.

Он вернулся в домик, зажег лампу и вывел изображения с камер на ноутбук. За то время, что он потратил на установку фотоловушек, заметно стемнело: тьма прокралась на кордон. Но все было спокойно, и Виктор взялся за рацию. Помедлил. Наконец, нажал на кнопку. Из динамика зашипело, затрещало.

– База, это Виктор Кантор, – произнес он. – База, прием! Берлинг, ты слышишь меня?

– Да. – Тихий голос в ответ.

Виктор откинулся на спинку стула, прикрыв глаза.

– Антон, наверное, ты был прав. Мне не стоило так рано возвращаться к работе. Даже не знаю, зачем я все это говорю… – Виктор замолчал, но, не дождавшись ответа, продолжил торопливо: – Лина умерла две недели назад. Сгорела моментально, я даже ничего понять не успел. Я думал, что смогу отвлечься, но один здесь не справлюсь. Что-то странное творится, Антон. Змеи как будто с ума сошли, и в лесу кто-то…

Он осекся. Пауза на том конце радиоэфира затянулась.

– Берлинг, ты там?

Из рации прошелестел искаженный помехами тонкий голос:

– Папа, папочка.

Виктор вскочил со стула.

– Что?! – прокричал он в рацию. – Что ты сказал?!

– Папочка, – повторил девичий голосок. – Папочка, еще не поздно. Папочка, верни меня.

Задрожали руки. Виктор, как ошпаренный, отбросил на пол рацию и с ужасом уставился на нее. Из динамика разносилось монотонное шипение, оно заполняло комнату и, казалось, вытесняло собою воздух. Виктор часто задышал, схватился за спинку стула.

С кордона раздался короткий звонкий вскрик. Виктор дернулся – не столько от испуга, сколько от удивления: он знал, кто издает такие звуки. Виктор кинул взгляд на экран ноутбука: фотоловушка, установленная на крыльце, зафиксировала Бандита.

Виктор с карабином в руках вышел на крыльцо. Лис, чуть склонив голову и прижав уши, пошатывался посреди двора и наблюдал за человеком единственным глазом. Второй затек и покрылся засохшей бурой коркой. Белая грудка зверя пестрела рваными ранами, лапы распухли от укусов змей, ободранный хвост жался к туловищу. Вдруг лис резко обернулся к лесу.

– Кто там, Бандит? – прошептал Виктор, нацелив карабин во мрак.

Лис звонко вскрикнул, предупреждая человека о невидимой угрозе, и проковылял в ближайшие кусты. Виктор обвел стволом двор, но ничего не заметил. У границы кордона щетинились ели и темнели заросли волчеягодника. Было так тихо, будто сам древний лес застыл в ожидании развязки.

Виктор шумно сглотнул, тряхнул головой и вернулся в домик. Закрыв на засов дверь, он подошел к ноутбуку. Трансляции с фотоловушек перешли в режим ночного видения, и территория кордона просматривалась гораздо лучше, чем если бы Виктор стоял на крыльце с фонариком. Виктор склонился к монитору.

Изображения мигнули – кадры обновились. В одном из окон появилась новая деталь: черные ленты на земле у самой границы кордона с лесом. Картинка поступала с фотоловушки, установленной на крыльце дома, и Виктор развернул изображение на весь экран, чтобы лучше его рассмотреть.

Смена кадра: десятки змей ползли из леса к домику.

Виктор оторопел. Он вывел на экран трансляции с других камер. Та же картина: со всех сторон к кордону из зарослей вились черные ленты змей.

Сотни.

Тысячи.

Изображения обновились: гадюки заполонили двор, исчертили его мясистыми телами, под которыми едва просматривалась утоптанная земля.

Кадры вновь сменились, и Виктор в испуге отпрянул от экрана. У края кордона выросла фигура высокого бородача в лохмотьях. Змеи волнами стелились у ног великана. Косматый исподлобья смотрел прямо в камеру, пожирая ее взглядом глаз-угольков.

Виктор схватил карабин и наставил его на входную дверь, краем глаза поглядывая на монитор в ожидании новых кадров.

На полу шипела рация. Стучало сердце. Вырывалось дыхание.

Изображение сменилось: косматый приблизился, теперь он высился на дворе почти у самого домика. У ног его бурлили черные потоки змей. Виктор всмотрелся – и замер в шоке: великан висел в воздухе. Голые ступни не касались земли.