Дмитрий Кучеренко - Покалеченная весна

– Что это? – Алексей приподнял шапку.

– Раньше острые предметы в цель бросал, а теперь начал ими жонглировать. Топорами, ножами, пиками. Вот он меня и научил.

– А родители твои кем были в цирке?

– Отец мой был фокусником иллюзионистом. Гудини. Слыхал?

– Да ладно, – выкатил глаза Алексей.

– Нет. Не мой был Гудини, – поправил сам себя Савостин, – хотя номера у него были тоже хитрые. Мама ему ассистировала. Ох, и красавица была. А отец щуплый, как я. Пытались за ней ухаживать всякие. Но она лишь папу любила.

– Молодец. Правильная женщина, – одобрил Тимченко, – а какие фокусы батька твой показывал? Тоже научил чему-нибудь, наверное?

– Естественно. Был номер у него, где он из любых узлов выпутывался. Свяжут ему руки за спиной и в клетку большую сажают. Клетка перегорожена, в одной половине он, а в другой тигр разозлённый бегает. Чтобы выйти, надо развязаться и двери открыть. Не успеешь за определённое время, перегородка откроется и трендец.

– Ага, – вмешался Кирилов, – а перегородку дядька откроет только после того как батька твой выйдет. Эффектно, в последний момент, якобы.

– Не угадали. К перегородке привязана гиря на тросе. Гиря на верёвочку подвешена, которую поджигают. Перегорела верёвочка, гиря вниз, а перемычка вверх.

– Ни хрена себе!

– Вот, вот. А для большей сложности руки связывал любой желающий из зрителей.

– Я бы не согласился, – возразил Алексей, – попадётся вражина какая не будь. Да как затянет и съест эта кошара поганая, за здрасти.

– Что же он тебе совсем на голову больной? – рассмеялся Николай, – там хитрости свои имеются.

– Раскрывай секреты, раз уж начал. Не томи, – привстал Александр.

– Всё просто. Давай, связывай потуже, – подставил руки Савостин.

Узлы тянули оба Дубовых. Кряхтели и упирались.

– Всё. Сожрёт тебя тигр.

– Наблюдайте. Проворачиваем, затем вот так нужно заломить, ещё раз проворачиваем. Та – дам! Бурные овации! Дамы бросают чепчики в воздух! – Николай кланялся окружающим, показывая освободившиеся руки

Все аплодировали, а довольный собой сержант продолжал раздавать реверансы.

– Ловко. Научишь?

– Естественно. В походе пригодится. Идите сюда и смотрите внимательно.

Обучение продолжалось долго. Узлы тянули, как могли, но способ всегда срабатывал. Разные уловки, на которые люди реагируют на подсознательном уровне, тоже вспоминали. Если зевнуть в толпе, то все раззеваются, если заглянуть человеку за спину, будто что-то увидел, то человек обязательно обернётся. Уже к вечеру Пётр стал всех успокаивать.

– Хватит, ещё тигра притащите. Давайте отбиваться. Рано выступаем. До петухов.

– А что с заданием? По делу идём или носом поводить? – с интересом спросил Николай.

– Линию перейдём подальше от всех, там и расскажу. Но могу успокоить. Ничего особенного.

Тимченко прикладывался головой на свёрнутый ватник.

– Это хорошо, а то, как придумают, хрен поймёшь чего. Расхлёбывай потом. Иди туда, не знаю куда. Принеси то, не знаю что.

– Нет. Всё как обычно. Спите.

Пришло время. Кирилов подкинул веток в тлеющий костёр и повесил над ним котелок с водой.

– Подъём, доблесть и мужество отечества. Саня, опять слюни пускаешь?

– А что я им сделаю?

– Вставайте быстрей. Чай почти вскипел. Не успеем до рассвета к окопам немецким, – подгонял Пётр.

Бойцы поднимались. Ещё раз проверяли амуницию и боезапас. Маскхалаты и оружие надеты. Быстро чаю и вперёд.

– Доходим до наших окопов, а дальше, как всегда, на пузе. Всё хорошенько подтяните, чтобы не болталось. Магазины с гранатами тарахтеть не должны.

– Не впервой, товарищ старший лейтенант, – ответил Алексей.

Командир подошёл и похлопал его по карманам.

– А почему тогда у тебя всё звякает, будто мелочи в насыпал. Точно, на паперти стоял.

– Я гаечки подбираю, если найду. Так-то, я на тракторе работал. Мелких гаек не сыскать, вот по привычке и складываю, – оправдывался боец.

– Выбросить всё лишнее. Сейчас пойдём и танк тебе у немцев добудем. На нём пахать интересней.

– Мне тогда отдельную нефтебазу надо. Он жрёт, как скотина, – улыбнулся Алексей.

– Глянь на него. Он ещё харчами перебирает, – с сарказмом заметил дядя Миша.

– Всё. Успокоились. За мной.

Командир повёл свою группу в неизвестность. К линии нашей обороны шли между пехотинцами. Солдаты сидели около костров. Кто–то чай пил, кто–то делал самокрутку и делился табачком с товарищами.

– Снова разведку послали, – послышался разговор в стороне, – и эти в одну сторону пойдут. Последнее время, мало кто возвращается.