Люсьен Эгген - Тёмная сторона города К.

– Ну так вот. Как только я увидел этот крест, или распятье, называйте его как хотите, я немедленно забыл про грибы. Он лежал внутри круга у самой стены. Я, разумеется, захотел его забрать. Не каждый день находишь драгоценный металл. Да и кто бы не захотел на моём месте, в конце концов? В общем, я его хотел поднять и положить в корзинку. Только вот он оказался к чему-то прикреплён. Я потянул его, и из-под земли показалась цепь. Крест был намертво к ней прикреплён. Цепь была железная и вся покрыта какими-то надписями. Каждое звено было испещрено надписями и символами мне совершенно не известными. Может латынь или ещё что-то боле древнее, забытое бог.., – он опять замер, словно в параличе. Словно слово Бог встало у него поперёк горла.

– У вас нет той цепи? Интересно было бы взглянуть. Уверен, кто-то из наших подписчиков определил бы, что за язык и символы, – спросила Мария.

– Не торопитесь. Вы дослушайте мой рассказ, и поймёте, почему у меня её нет и быть не могло, – недовольно прошипел отшельник.

Он взял крест со стола, прислонил его к груди и закрыл глаза. По его щекам потекли слёзы. Он быстро вытер слёзы рукавом, положил крест на стол перед собой и продолжил свой рассказ.

– Я тянул этот крест, а с ним из-под земли вытягивалась и цепь. Цепь лежала вдоль всего круга, по стене. Я тянул и тянул, изо всех сил. Казалось, ей не было ни конца, ни края. Виток за витком, всё ближе к центру руин. Я тогда практически на сто процентов был уверен, что на конце цепи будет нечто ценное. Нечто гораздо более ценное, чем этот крест, – он показал на распятие, лежащее перед ним.

– В итоге я добрался до центра, цепь уходила куда-то вниз. Всего я насчитал шестьдесят шесть витков. Чёрт побери! Уже на тот момент я должен был задуматься, что шестьдесят шесть это не такое уж и хорошее число. Особенно когда оно связано с церковью. На то, чтобы вырвать всю эту цепь из-под земли у меня ушли все последние физические силы. Но, как я тогда думал, до сокровища мне оставался всего один рывок. Необходимо было вырвать цепь, и на её конце меня ждала бы награда. Там должен был быть ларец с золотом и драгоценными камнями, или сундук, или ещё что-то ценное.

– Вы купили то, что я просил? – неожиданно резко спросил он у Ильи.

– Да, конечно, ещё вчера.

Тот сразу полез в рюкзак, через секунду извлёк оттуда три бутылки водки и несколько бутылок пива, поставив их на пол.

– Ещё вчера? Вы бы ещё грязную мыльницу с собой прихватили. Водка наверняка сейчас тёплая как моча, – недовольно произнёс он и поставил все бутылки перед собой на стол.

Он открыл бутылку пива, довольно улыбнулся и продолжил.

– В общем, стою я там и из последних сил тяну эту цепь на себя. Вот тут тоже довольно интересная часть. Уверен, вы быстро догадаетесь. Сколько звеньев я вытащил из земли, пока не увидел, что было к ней прикреплено на том конце? – спросил он и стал ждать ответа от пары зрителей, закуривая очередную самокрутку.

– Четыре? – спросила Мария.

– Думал, молодёжь нынче поумнее нашего поколения будет. Их было шесть. Понимаете, к чему веду? Шестьдесят шесть витков и шесть звеньев вниз, в землю.

Он глубоко втянул едкий дым и медленно проговорил.

– Шесть, шесть, шесть. Три шестёрки. Такое себе число, не правда ли? Можете не отвечать, ответ очевиден. Я бы попросил вас догадаться, что я достал из-под земли, но, боюсь, уровня вашей сообразительности не хватит для верного ответа. Да и к тому же вы мне заплатили не за то, чтобы давать ответы, а чтобы их получить. А извлёк я оттуда…

Его рассказ был прерван отключением света в доме.

– Грёбаный генератор, Илья, сходи, залей дизеля в эту металлическую херню. Как выйдешь, сразу налево, в маленькой пристройке стоит, канистры найдёшь там же.

– Подожди меня, я быстро, – сказал Илья Марии и пошёл на улицу.

На улице было влажно, под ногами хлюпала земля и мох. Его повсюду окружал гнетущий запах гниения и разложения. Запах давил на него, как вода давит на водолазов на больших глубинах.

Илья прислушался к окружающему его лесу, но ничего не смог услышать, кроме чавканья земли под ногами. Он на мгновение вспомнил рассказ Николая Васильевича, о круге в котором ничего не было слышно. Отошёл от его жилища на пару метров. На тропинку, по которой они сюда пришли с Марией. Как только он сошёл с островка, на котором возвышалась груда строительного мусора, называемая домом, он стал слышать всё. И крики сов, и шум ветра среди деревьев, и далёкие завывания жителей леса.