Евгения Огнёва - Дороги богов

Из маленького перистиля они вошли в храм. Внутри было светло и тихо. Большие прозрачные окна без труда пропускали солнечные лучи, яркий мозаичный пол пестрел узорами, по нему бесшумно скользили флории. С высокого свода свисали нити разноцветных бусин и колокольчиков, которые издавали легкий звон.

– Что это? – Удивился вериец.

– Молитвы. – Отозвалась Кария. – Люди молятся мне, благодарят или просят о милости, флории собирают их обращения в бусины. Каждый день я перебираю их и отвечаю.

Кейн заметил, что нитей становилось все меньше и меньше, по мере того, как они приближались к апсиде.

– Не все гладко. – Богиня заметила любопытный взгляд Кейна. – За этим я позвала тебя.

В апсиде верующих встречала искусная статуя Карии. Искусный мастер превратил холодный белый камень в настоящую, почти живую женщину. Сияли драгоценными камнями глаза и губы, переливались в солнечных лучах одежды из неведомого, перламутрового материала. Статуя протянула руки навстречу входящим в храм ладонями вверх, будто приглашая шагнуть в ее заботливые объятия.

– Твой храм красив. – Искренне похвалил Кейн.

Он чувствовал себя невежественным варваром посреди святыни в своих алых и грубых доспехах.

– Благодарю. – Склонила голову богиня. – Идем, поговорим в саду.

Среди цветов и деревьев мелькали флории, не отвлекаясь от своей работы. Юноша отметил, что небо успело покрыться серыми тяжелыми тучами. Погода всегда была отражением богов, значит, разговор предстоял не из приятных.

– Ты не сказал отцу, куда направился? – Тихо спросила Кария, когда они остались одни.

– Нет.

– Хорошо. Благодарю. Скажи мне, Кейн, насколько сильно Верес нуждается в тебе? Какова твоя роль в его мире?

Кейн с недоверием взглянул в лицо женщины: что она хочет услышать?

– Я помогаю отцу поддерживать порядок и равновесие. – Гордо отозвался юноша.

– Думаешь, он не справится без тебя?

Кейн нахмурился.

– О, не обижайся. Я вовсе не это имела в виду. – Женщина машинально сорвала листок с яблони, сжала его пальцами. – Видишь ли, я хотела попросить тебя помочь мне в управлении миром. – Нерешительная улыбка мелькнула и исчезла с точеного лица. – Дела идут не очень важно, я чувствую, что теряю контроль. Как любая женщина, я слишком лояльна к своим созданиям. Они ведут себя как капризные дети.

– Почему не попросить Вереса? – Кейн насторожился еще больше.

– Он слишком… жесток. – Призналась Кария, нервно сминая несчастный листок. – Его силы разрушат мой мир.

– Мои – тоже. – Не согласился Кейн. – Я – его сын.

– Но у тебя так же есть сила твоей матери. – Возразила богиня.

– Я не знаю ее. – Пожал плечами Кейн. – Возможно, она была смертной.

– Или богиней. – Шепотом произнесла Кария, опуская взгляд. – Я не прошу о слишком многом. – Торопливо зазвенел ее голос. – Моим карьядцам нужно понять, что я могу быть грозной и страшной. Если ты моим именем сможешь призвать их к порядку – я буду благодарна.

– Вот где ты пропадаешь! – Громовым раскатом прозвучало за спиной.

Кария вздрогнула, Кейн понурив голову, обернулся.

Грозный Верес так же не вписывался в красочную обстановку цветущего мира, как и Кейн.

– Кто разрешил покинуть Верес? – Обратился он к сыну.

– Я позвала его. – Робко вступилась Кария. – Мне нужна помощь…

– Если тебе нужна помощь – проси меня или кого-нибудь из равных, при чем здесь мальчишка? – Прервал ее бог.

Могучие ладони сжимали грозу богов – Несущий смерть – белое лицо наполнилось презрением.

– Ты обещал… – Жалко выдавила Кария.

– Молчи! – Сверкнул глазами Верес. – У нас был договор. Я сделаю все, что в моих силах. Кейн, отправляйся в Маледиктус! – Велел он.

Юноша кивнул и последовал обратным путем. Боги продолжили разговор, и обрывки слов долетели до верийца:

– Ты сделаешь только хуже! – Воскликнула Кария. – Нужна тонкая энергия, способная созидать!

– Если тебе нужен миссия – обратись к Сантеру! Он с удовольствием поделится с тобой своей искрой! Кейна оставь в покое, его судьба предопределена! Его мать отказалась от него, помнишь?

Голоса стихли, вериец снова очутился в храме. Он не спеша рассматривал убранство алтаря, роспись на стенах и потолках. Затем потянулись нити с молитвами. Кейн с интересом коснулся ближайшей алой бусины и…

Он провалился в какой-то дом. Вокруг шумел такой знакомый лязг битвы, слышались крики и мольбы о помощи!

Кейн тряхнул головой, но ничего не изменилось. Он по-прежнему стоял посреди комнаты. Разбитая посуда, перевернутая мебель, чья-то одежда, выпотрошенные сундуки.