Тим Ваггонер - Мифотворец [litres]

«Она как паразит», – подумала Лена.

А что, если Порча, Пеан и прочие – всего лишь высокоорганизованные паразиты, что кормятся на людях?

Но ее так увлекло происходящее, что эта мысль, едва мелькнув, исчезла. Билл извивался в судорогах, и лишь ценой невероятных усилий Лена удерживала его плечи на столе. Рука Пеана дрожала, и в какой-то момент Лена решила, что битва проиграна, что нити плесени выдернут жезл у него из пальцев и скользнут обратно в Билла, унося кадуцей за собой. Но тут Пеан оскалился, зарычал, почти как животное, и отшвырнул серовато-зеленую массу в другой конец комнаты. Плесень оторвалась от тела Билла с тошнотворным хлюпаньем, тяжело врезалась в стену и влажно плюхнулась на пол. Да там и осталась лежать большой серовато-зеленой кучей размером чуть ли не с Билла.

Лена опустила взгляд на пациента. К ее удивлению, грудь того очистилась, а кожа была нетронутая и гладкая. Но он лежал неподвижно, с закрытыми глазами, и Лена прижала два пальца к его шее, опасаясь худшего. На ум невольно пришла старая шутка: операция прошла успешно, но пациент скончался. Однако волновалась она зря. Пульс был слабый, но ровный. Билл просто потерял сознание от болевого шока. Лена за него порадовалась. Она даже представить не могла, насколько, должно быть, ему было больно. Обморок стал благословением.

Пеан тяжело дышал и обливался потом, но улыбался. Он держал кадуцей в прежнем положении, но жезл не светился. Свет угас в то мгновение, когда плесень ударилась о стену. Пеан посмотрел на Лену.

– Как он?

– Думаю, с ним все будет в порядке.

– Отлично. Присмотри за ним, пожалуйста, а моя работа еще не закончена.

Не успела Лена спросить, что он имеет в виду, как Пеан развернулся и подошел к серовато-зеленой куче на полу, вернув жезл в привычное положение. Остановившись примерно в полуметре, он уставился на плесень. Эта пакость выглядела ужасно, а воняла и того хуже. Как пораженная гангреной рана, истекающая гноем. Пеан не спешил к ней приближаться, и Лена не могла его за это винить, однако она порядочно удивилась, когда он заговорил с грудой.

– Прекрати это шутовство. Я знаю, кто ты такой.

Спустя мгновение куча зашевелилась. Она росла и обретала форму, пока не приняла подобие человеческого облика: массивная голова без шеи, широкие плечи и грудь, толстые руки и ноги, большие, как наковальни, кулаки. Черты лица были едва намечены: глубокие впадины обозначали глаза и рот. В правой руке существо сжимало сломанную ветку, покрытую тем же подобным плесени веществом, из которого состояло его тело.

– Я Порча, – густо булькнуло существо.

Так могла бы звучать засорившаяся кухонная раковина, если бы заговорила.

– Я так и понял, – сухо отозвался Пеан. – Билл знал, что носит тебя в себе, или ты воспользовался им без его ведома?

– А какая разница? Он мой, и я могу использовать его, как захочу. – Рот Порчи растянулся в гротескном подобии улыбки.

– Не понимаю, – проговорила Лена. – Что происходит?

Пеан, не спуская взгляда с Порчи, объяснил:

– Порча хочет вызвать меня на поединок, но поскольку я не выходил из здания весь вечер…

– Я решил прийти к тебе сам, – завершил Порча. – Сюрприз!

Лена нахмурилась.

– А зачем себя вот так раскрывать? Почему бы не напасть на Пеана исподтишка?

Оба бога уставились на нее. По физиономии Порчи было сложно что-либо прочесть, в отличие от Пеана. На лице того читалось выражение чистейшего изумления.

– Так просто не положено, – возмутился он.

– Во-во, – согласился Порча. – Вы, люди, иногда бываете на редкость тупыми.

Лена вздохнула. Возможно, магия имела некоторые преимущества над наукой, но Лена сомневалась, что когда-нибудь все это поймет.

– Замечательно, – проговорил Пеан. – Раз ты уже здесь, можем с этим покончить. Чем раньше я тебя уничтожу, тем быстрее смогу вернуться к работе.

– А хорошо ты устроился, – заметил Порча. – Исцеляешь людей, и они так тебе благодарны, что буквально умоляют позволить им пойти за тобой. Отличный способ быстро набрать последователей, должен признать.

Пеан пропустил насмешливый комплимент мимо ушей.

– Давай выйдем на улицу и сделаем то, что должно.

Порча снова растянул несуществующие губы в улыбке.

– Тебя, может, и волнует судьба людей в этом здании, но мне все равно. Я вызываю тебя на бой здесь и сейчас. – После короткой паузы он добавил официальным тоном: – Я Порча, и в конце должен остаться лишь один .

У Лены появилось ощущение, что она присутствует при начале какого-то ритуала, в котором Пеан не хочет принимать участие.