Евгений Асноревский - Треугольник короля

– Да-да, – сказал он, потупив глаза вниз, – эта тема меня весьма интересует… Весьма.

Девушка усмехнулась и понимающе покивала головой.

– Ну что же, пройдёмте лучше в мой кабинет, – сказал Литвакас. – А по дороге купим пирожных, вы же любите пирожные, правда? И давайте говорить на вашем родном языке, я вижу что вы владеете литовским, но хочу чтобы вам было максимально комфортно, а ваш язык и для меня, можно сказать, родной.

Кабинет профессора, куда через сорок минут он вошёл с девушкой, державшей коробочку пирожных, находился довольно далеко от места встречи собеседников. Это была небольшая коморка, заставленная всякой всячиной.

Расположившись в кресле и предложив гостье сесть, профессор сказал:

– А ведь наш общий друг – мастер нести чушь с умным видом, он был бы хорошим политиком.

Он замолчал, вопросительно глядя на девушку.

– Я не буду отнимать слишком много вашего времени…

– Да что вы? Не стесняйте себя, я не спешу.

– И всё же… Мне, конечно, было бы интересно прослушать лекцию по истории тайных обществ восемнадцатого века, ведь я наслышана о том какой вы прекрасный лектор, профессор, – тут Литвакас слегка наклонил голову и постучал пальцами по столу, – но я, повторюсь, не хочу у вас отнимать много времени…

На этих словах девушка лёгким, быстрым движением достала, откуда- то, сложенную вдвое бумажку и, развернув ее, положила на стол перед профессором. К ней она добавила две фотографии, на каждой из которых было изображено по одному предмету: на первой серебристая капсула, на второй маленькая красноватая коробочка.

– Вот текст, – сказала Вика, указывая на бумажку в своей руке, – который мне очень хотелось бы понять. Можете ли вы объяснить, смысл? Он написан на настоящем пергаменте и найден в футляре, – девушка ткнула пальчиком в фото, – а футляр в серебряной капсуле, он на другом фото.

Она достала ещё несколько фотографий изображающих находки с разных сторон, и, сложив руки на груди, сидела молча, пока профессор, медленно оторвавшись от спинки кресла ещё медленнее наклонялся к фотографиям и листку на столе. Чем больше он всматривался в них, тем больше расширялись его глаза. Было видно, что он стал дышать чаще. Он довольно долго вглядывался в изображения на фотографиях и перечитывал текст на листке. Казалось, он совсем забыл о своей молодой посетительнице. Наконец Литвакас откинулся в кресле, прижав две сложенные ладони к губам и глядя в пустоту. Резко переведя взгляд на свою гостью, он сказал спокойным тоном, хотя голос его дрогнул на последних словах:

– Это правда, скажите честно? Может быть это шутка, мистификация… Как мне узнать? Вы хотите… Хотите чего? Может быть денег?

– Я хочу узнать, что значат слова на листке.

– Люди врут другим обо всём, чтобы получить деньги, а деньги врут им о них самих, что они получили себя, – произнес, посапывая Литвакас.

Девушка задумчиво отвела взгляд в сторону.

– Где это было найдено?

– Там, где жил Понятовский. Вы же знаете уже, что там монограмма Понятовского?

– Знаю не хуже вашего! – вдруг зло сказал профессор. Он мгновенно овладел собой, лишь в глубине глаз читалась злость от внезапной вспышки.

– Люди хотят лишь жрать, но вы – вы стремитесь к чему- то большему! Ради чего вы лично, милая, тянитесь к этим знаниям? Если эта серебряная штука подлинная, то стоит немало денег, но ведь вам не нужны деньги. Вы просто любите историю, как мне сказал ваш… наш общий друг – профессор Баранаускас. И вы даже не историк по специальности. Вы тянитесь к знаниям, но не к деньгам. Но знаете, что я скажу вам? Это всё серьезнее, чем вы можете представить! Лучше бы вы не приходили ко мне с этими фотографиями и запиской. Хотите знать… Хотите, значит, знать? Ну так я вам скажу.

Литвакас разволновался было снова, но опять взял себя в руки.

– Так… – профессор ослабил свой смешной галстук. – На серебряной капсуле находится монограмма короля Понятовского, там есть ещё небольшое изображение: роза и крест – эмблема ордена Розенкрейцеров, вол – герб рода Понятовских. Вот это всё вы знали. Теперь то, что вы не знали, – произнёс он.

Девушка слегка приподняла голову и прищурилась.

– Так вот, то, что вы не знали… – Литвакас многозначительно помолчал.

– Полагаю, Баранаускас уже рассказал вам, что король Станислав Август Понятовский, был масоном и розенкрейцером. Рыцарь Salsinatus – часть титула, данного королю в масонской ложе. Salsinatus – анаграмма от имени Станислав. Всё это довольно широко известно среди интересующихся историей и, вероятно, уже известно вам, благодаря нашему уважаемому другу профессору этой самой истории Баранаускасу. Так?