Кэсс Морган - Воронихи [litres]

– Девушка засовывает цветок за правое ухо, если юноша ее заинтересовал, и за левое, если у него нет ни единого шанса.

Она рассмеялась и сунула цветок за правое ухо. Тогда-то и начался их роман.

У Скарлетт была собственная теория насчет любви: она считала, что дело в чем-то большем, чем взгляды и чувство юмора. В любви, как и в заклинаниях, есть ритм. Ритмы Мейсона и Скарлетт совпали с первого же мгновения их знакомства. Скарлетт была уверена в том, что ее место рядом с Мейсоном, как ни в чем другом в этой жизни. Хотя вернее было бы сказать, что это его место рядом с ней.

Мейсон прервал поцелуй и отступил, чтобы окинуть ее взглядом, который задержался там, где пуговки встречались с белым кружевом лифчика и где юбка прилегала к бедрам.

– Выглядишь потрясающе, как всегда. Как тебе это удается? Серьезно, никогда не видел тебя растрепанной.

– Конечно же это колдовство, – подмигнула Скарлетт.

Мейсон понятия не имел, что она говорит правду: Воронихи поклялись хранить тайну. Только девушки из сестринства и выпускницы вроде матери и сестры Скарлетт знали, что этот студенческий союз состоит исключительно из ведьм. Мейсон очень интересовался историей и при других обстоятельствах наслаждался бы легендами и преданиями, которые хранили те, кто входит в ковен. Его комната в доме студенческого братства была бы забита биографиями, большинство из которых не проходят ни в одном учебном заведении. Ему так интересно было бы узнать о том, как влияет на мир волшебство, как менялась история человечества, тонко и незаметно направляемая той или иной ведьмой. Но правила есть правила, поэтому он никогда и ни за что не узнает всего этого. Порой эта тайна словно забивала между ними стальной клин, но как бы Скарлетт ни любила Мейсона, как бы ни хотела, чтобы между ними не было секретов, ей и в голову не приходило предать сестер.

– Ты и сам выглядишь очень неплохо, так загорел! Дай угадаю: наверное, ты опять торчал на яхте Иофама?

Иофам тоже был братом из Пи-Ка и к тому же лучшим другом Мейсона. Из-за него-то Мейсон и застрял на противоположном берегу океана. Они вместе поехали на свадьбу Иофамова брата, а все остальное стало просто продолжением истории веселых летних каникул. За это надо будет потом наложить на Иофама какое-нибудь заклятье, напомнила себе Скарлетт.

Мейсон покачал головой:

– Нет, яхты в этот раз не было. Оказывается, в Португалии чумовой серфинг.

– Я понятия не имела, что тебе теперь нравится бездельничать на пляжах. – Скарлетт говорила легким тоном, хотя новость ее задела. Она действительно не знала, что Мейсон увлекается серфингом. Почему он ни разу не написал об этом? Последние несколько недель были такими суматошными, что у них практически не было возможности поболтать. Но одно дело ее занятость во время стажировки и совсем другое – его серфинг .

Мейсон заулыбался.

– Иофам пошел на яхте в Ибицу с одной девицей, они на свадьбе познакомились. Мне не захотелось быть там третьим лишним. Не знаю, что на меня нашло, но я решил воспользоваться Эурейлом [4] Eurail – железнодорожный проездной билет, действительный в нескольких европейских странах. . Я даже в хостеле несколько раз ночевал.

Она вскинула брови.

– Ты останавливался в хостеле ? Это вместо яхты-то?

Семейная яхта Иофама мало чем отличалась от круизного лайнера.

– Оказалось, это не так уж и плохо.

– Ты уверен, что не приволок оттуда каких-нибудь клопов? – Скарлетт с подозрением посмотрела на Мейсона, отчего он опять расхохотался.

– Жаль, тебя там со мной не было. Тебе бы понравилось.

Скарлетт наморщила носик:

– В хостеле? Вот уж вряд ли.

– Честно, Скар, это все равно что оказаться в одном из тех фильмов с субтитрами, которые так тебе нравятся.

– Но ты же их ненавидишь, – недолго думая, запротестовала она.

Мейсон всегда говорил, что, если ему захочется почитать, он возьмет книгу.

Его тон стал серьезным.

– Это были совсем другие каникулы, не такие, как с семьей или с друзьями. Ни тебе пеших прогулок, ни раутов, ни яхт, ни ожиданий каких-нибудь… ничего подобного. Я сам составил маршрут. Решил, что хочу посмотреть, где хочу побывать. И чувствовал себя… свободным. – Он говорил все быстрее – так всегда бывало, когда что-то увлекало его. Только обычно речь при этом шла о Канте, или о «Иллиаде», или об индексе Доу-Джонса. Скарлетт могла бы даже подумать, что его заколдовали, если бы не знала точно, что это не так.