Фатима Шарапова - По дороге домой

– То есть человек начинает интересоваться звездами, и постепенно переходит к более сложным вещам, – попробовал я передать суть сказанного им для себя своими словами.

– Да. Если его жажда познаний сравнима с жаждой влаги человека преодолевшего пустыню, он приступает к изучению.

– А если нет?

– А если нет, довольствуется открытиями, сделанными другими, – юноша развел руками, – Вот вы, – указал он на меня кистью, – Разрываетесь между несколькими компаниями, подсчитываете чужие бюджеты, но в перерывах отдаете предпочтение астрономии, астрологии и квантовой механике. Весьма интересное сочетание, кстати. Что побудило вас принимать такой «коктейль»?

– Откуда вы вам известно о моих интересах? – снова я вцепился в портфель.

– Вы регулярно выкладываете посты с мнением о прочитанном материале. В 21 веке не нужно быть великим сыщиком, чтобы собрать досье, – невозмутимо пожал плечами молодой человек.

Что-то в этой ситуации мне показалось странным, но помяв в руках жестковатую, шершавую кожу, я поставил портфель между нами на столик и взял книгу в руки.

– Не слышал о ней, – Я открыл страницу наугад.

– О ней в лучшем случае знает около пятисот человек. В этой книге выдвигается еще одна интересная версия. О том, что Леонардо да Винчи в картине «Спаситель мира» первым заявил: «Земля круглая!» – и таким образом, он опередил Джордано Бруно. Однако вы так и не ответили на мой вопрос.

Я подумал, как много вещей остается загадкой и обрастает слухами, перестающими в мифы и легенды. От этой мысли плавно перешел к воспоминаниям о вещах, что заставляли меня вглядываться в крохотные мерцающие точки, которые в действительности по размерам превышали Землю или оказывались меньше, но без жизни. Книга гороскопов, в которой я прочитал о таинственной планете Лилит, повлиявшей на судьбу Наполеона. Старый родительский учебник по астрономии с закрашенной мною буквой «А». Документальные фильмы, которые я чудом ловил, прыгая по каналам.

– Много всего намешано на самом деле, но все родом из детства. А что интересует вас? – спросил я у юноши, уставившегося в одну точку.

Собеседник повернулся, и мне стало не по себе. В силу своего возраста он не производил впечатления серьезного, умудренного жизнью человека, но в тот момент его глазами смотрело нечто заставляющее съежиться и осознать свою крохотность по отношению к Вселенной.

– Меня? – он переключился взглядом на портфель, а потом посмотрел на меня прежним спокойным взглядом миндалевидных карих глаз, – Влияние одних вещей или событий на другие. Связи, которые остаются невидимыми для простых обывателей. Объясню на примере небожителей. Ангелы у верующих – идеальные создания, уступающие могуществом лишь Богу. Планеты у эзотериков – носители особой энергетики, влияющие на судьбы людей. Планеты у ученых – способ разобраться в вопросах мироздания, помощь в спасении человечества, они же объекты для изучения, постоянно преподносящие сюрпризы. Казалось бы три несовместимые точки зрения. Однако изменилось бы человечество, – Собеседник сунул руки в карманы пальто и поддался вперед. – Пойми оно, что Люцифер – всего лишь Солнце, которое должно было лишиться статуса планеты, чтобы не спалить дотла драгоценное сокровище Вселенной. Что зло, которое они творят, они творят осознанно. Что мыслям свойственно материализоваться, и бесы, досаждающие некоторым – это результат умственного человеческого труда, – Молодой человек улыбнулся и продолжил серьезным тоном. – Что где-то…прямо сейчас на небесах…ангелов, архангелов изучают спутники и отправляют ученым информацию об их температуре, скорости ветра, процентном содержании тех или иных химических веществ. Что ангелы, архангелы идеальны лишь потому, что не населенны людьми, – рассмеялся собеседник, – Они безжизненны, их мощная энергия направлена на соседние планеты, в том числе на Землю, но будь они заселены, большая часть энергии уходила бы на поддержание жизни на поверхности. Что это самое драгоценное сокровище во Вселенной – они, маленькие создания, вредящие себе, друг другу и окружающей среде. Они – великая цель, ради которой одна за другой рождались планеты – «плавающие звезды», казалось бы, парящие ныне без дела на космических просторах. Изменилось бы? Мне кажется, нет, – кивнул своим мыслям собеседник, выросший в моих глазах до великого философа, и прислонился обратно к стене.

– Я бы чего-нибудь выпил, – пробормотал я растеряно и потянулся за портфелем.