Петр Добрянский - Дневник Ричарда Хоффа [litres самиздат]

– Он возьмет всю вину на себя, а я останусь на свободе. Даже после твоих изысканий, тебе все равно мне нечего предъявить!

– Ты забываешься, я не простой констебль.

– Ты кретин, если считаешь, что сможешь доказать мою вину. Никто тебе не поверит.

– Это дело времени.

Его глаза блеснули ярко-алым цветом, он был загнан в угол. Недолго думая он поднялся с кресла, с одного прыжка взобрался на стол и, устремившись к двери, он дал ногой мне в грудь. Я упал и сбросил пистолет со стола.

Подняв пистолет и встав на ноги, я выбежал на улицу за Мэндфилдом. К этому моменту он уже был верхом и скакал галопом в сторону болот.

– И что потом? – не вытерпев произнес Пьер.

– Я погнался за ним, но когда я добрался до болота, я увидел, как только его рука торчала из трясины.

– Так это все-таки был он? – спросил Стив.

– Да и как видишь, не одна из гувернанток не была любовницей Кристофера Мэндфилда.

– Ясно. Ну и поделом этому козлу, завалил кучу народу и сдох как пес. – выругавшись Стив с отвращением сплюнул.

– Сегодня казнь Хоффа, я слышал, что ты с ним виделся три дня назад.

– От тебя ничего не скрыть, Стив.

– Кстати, я решил отдать старый долг. – он ударил мне под гузно ногой и рассмеялся.

– Да как ты смеешь? Я теперь твой шеф! – я рассмеялся, и Пьер с Роном поддержали нас со Стивом в этом.

– Прости, шеф, но долги нужно отдавать. Тут письмо для Генри от какого-то доктора, прочитай. Может что-то важное.

Дорогой мистер Брайт.

Прошу прощения, что не смог ответить раньше на ваше письмо, дело в том, что я находился в отъезде.

Да, я проводил вскрытие доктора, привезенного из Эшвила. Не могу с вами согласиться, что причиной смерти была свернутые шейные позвонки. По моему мнению, доктор перенес инфаркт, а затем, потеряв равновесие, он сорвался с утеса.

Если могу быть вам чем-то полезен, то всегда рад вам помочь.

Доктор Э. Фаинс.

– Ну что пишут?

– Ха, ничего особенного, Стив.

– Жаль, что не получилось поймать Мэндфилда, а все из-за того, что ты нас не взял.

– Успокойся, Рон, какая разница, его и так нет в живых. Он утонул в болоте.

– А знаешь, что мне действительно интересно, почему Хоффа хотят провести с мешком на голове?

– Ты хочешь посмотреть на него Пьер?

– Хотелось бы.

– Я не знаю, может новое решение. Давайте лучше выпьем чая, а вечером отпразднуем мое назначение.

– А вот это совсем другой разговор.

Сегодня в пять часов вечера был казнен Ричард Хофф. Никому неизвестный преступник, который совершил множество преступлений. Говорят, он совсем сбрендил. Говорят, когда его тащили из камеры, кричал, что он барон Томас Мэндфилд и что он ни в чем не виноват, сначала он требовал его отпустить, а затем требование перешли в мольбу. Ни кто не слушал этот бред, да и некому кроме палача, священника и двух констеблей, что тащили его. Когда его начали затягивать на эшафот, он свалился на колени и рыдал, в этот момент, один из констеблей дернул его за рукав, и его покусанная каким-то животным рука обнажилась. Еще раз повторюсь, никто его не слушал, его просто повесили, священник прочитал молитву, а затем его похоронили в неизвестном мне месте.

Была еще одна деталь, когда мы ехали с главами Эшвила в участок, то Роствуд передал мне письмо, которое я потом прочитал. Оказывается он не до рассказал своему брату о судьбе ребенка, которого родила его жена.

Также сегодня в этот вечер субботы, никому неизвестный господин, держащий за руку ребенка, который считался все это время погибшим, встречался со своим давним другом. Никто о них никогда больше не услышит, так как эти трое отправились на восток под парусами дивного и небольшого корабля «Дева Мария».

Конец.