Кирилл Чупров - Самый страшный волк

Руслан издал булькающий звук, испуская пузырящуюся кровь сквозь сжимающие пальца горло. Его глаза по-прежнему горели ненавистью и злобой, но теперь она была не такая яркая. Она затухала, как затухает сейчас жизнь предводителя этой шайки.

– Тебе еще весело? – Серьезно спросил Сергей, но ответа так и не услышал, на запястья Руслана лишь выплеснулись еще несколько пузырьков.

Вдруг раздался душераздирающий крик из дома. Кто-то будто угодил в капкан и теперь самолично отгрызал ногу, чтобы освободиться.

– Никуда не уходи. – Сергей развернулся и как мог быстро поковылял к особняку. Он обошел переставшего шевелиться Костю, и, быстро преодолев три ступени, вошел в особняк.– Вот ты где.

Тощий взгромоздился на спину Мирона и зубами вцепился в толстый загривок. Толстяк истошно вопил, чувствуя тупые зубы на своей коже, его глаза лезли из орбит от боли.

– Тощий, фу! – Бродяга недовольно заворчал, на секунду задумался, но затем послушно прекратил рвать жирдяя и отскочил в сторону.

– Спасибо…спасибо тебе… – Мирон продолжал барахтаться на объемном пузе, пуская носом гадкие желтовато зеленые пузыри.

– Ключи?

– Там…они…они у двери в подвал.

– Спасибо. – Сергей подумал, что не слишком умно держать ключи от импровизированной тюрьмы на видном месте, но парни похоже свято верили в свою безнаказанность. – Тощий, можешь продолжать.

– Нет…нееее – Завизжал толстяк, но его протесты остались не услышанными. Бродяга вновь вскочил ему на спину.

***

Ключи действительно оказались там, где сказал Мирон. Точнее, всего два ключа. Они болтались на изящном крючке, неаккуратно привинченном к стене толстым саморезом. Похоже, что беззаботная жизнь не сумела подготовить парней к работе руками.

Сергей толкнул тяжелую дверь и дождавшись когда он ударить о стену начал спускаться. Выключателя он не нашел, а потому осторожно нащупал ногой первую ступень, стараясь не кувыркнуться вниз. Насколько он помнил, глубина там приличная. Но, как только он перешагнул порог, яркие лампы автоматически зажглись, освещая узкое пространство. Вот они чудеса техники.

Остановился в том месте, откуда коридор уплывал в даль, на подобие узкой речушки. Бледно синий цвет стен навевал тоску и апатию. Сунул ключ в ближайшую дверь и прислушался, прежде чем провернуть его в замке.

А что если по ту сторону такой же безумец, как и психованный Тощий? Не хочется, пережив столько напастей погибнуть от укусов еще одного бродяги. Мужчина прижался щекой к гладкой, холодящей вспотевшую кожу поверхности вслушиваясь в царящую по ту сторону тишину. Там никого? Или…нет, он четко расслышал негромкие всхлипывания.

Будь, что будет, решил Сергей и, крутанув ключ, распахнул тяжелую дверь. Сначала ему показалось, что в помещении действительно никого нет, но затем, в дальнем темном углу колыхнулась тень.

– Ты кто такой? – Голос явно мужской…хотя и звучит весьма звонко.

– Сергей. – Ответил мужчина и сделал шаг назад, освобождая проход. – Ты можешь уйти.

– А…они? – Точно, это подросток лет пятнадцати не больше. Он слегка подался вперед, подставив под свет вихрастую голову с большими заплаканными глазами. Разбитые губы дрожали, словно он едва сдерживал рыдания.

– Они не будут против. – Сергей развернулся к мальчишке спиной и вставил ключ в соседнюю дверь.

– И этот…толстый? – Подросток, кажется, все еще не воспринимал его слова всерьез, словно это была очередная садистская шутка.

– И он тоже.

– Мне нужна одежда…хотя бы штаны…он…он… – Мальчишка снова расплакался, но Сергей его больше не слушал. Он переходил от одной двери к другой и распахивал их машинальными движениями. Практически за каждой он встречал все те же перепуганные взгляды, изувеченные тела и робкую нерешительность. А где не встречал…он не разглядывал то, что находилось внутри. Мертвым не повезло, а он пришел сюда за живыми.

В последней камере, залитой кровью как кабинет пьяного хирурга, на полу лежала громадная туша чернокожего мужчины. А отделенная от него голова выглядывала из отхожего ведра, робко поблескивая на него большими белоснежными белками.

К тому моменту когда он закончил, пленники уже покинули свои камеры. Все кто мог сделать это самостоятельно. Одна девушка плашмя лежала перед ступенями ведущими к свободе. Она царапала бетонную поверхность лишенными ногтей пальцами и негромко хныкала, понимая, что ни за что не сумеет преодолеть эту преграду.