Роберт Говард - Черная книга [сборник litres]

– Переселившись сюда, вы никогда не переступали рамки закона, – сказал Харрисон. – Мне известно, что антикварный магазин – только прикрытие, он не приносит доходов. Я знаю и то, что вы ни в чем плохом не замешаны. Сюда вы перебрались, получив свою долю, я бы сказал, весьма солидную, в некоем деле, а как она вам досталась, – меня не касается. Кстати, Уун Сан, – Харрисон придвинулся к китайцу и перешел на шепот: – Помните ли вы молодого метиса Жозефа Ла Тура? Я первым обнаружил его труп в тот вечер, когда его убили в игорном притоне Осман-паши. При нем была записная книжка, и я ее приберег. Уун Сан, в ней было и ваше имя!

В воздухе повисла напряженная тишина. Ни один мускул не дрогнул на гладком желтом лице, но в угольной черноте глаз китайца забегали красноватые искорки.

– По всей видимости, Ла Тур собирался донести на вас, – продолжал Харрисон. – Он собрал много интересных фактов. Читая его записи, я выяснил, что вы не всегда носили ваше нынешнее имя. Да и откуда у вас взялись деньги, я тоже догадываюсь.

Красноватые искорки в глазах Уун Сана погасли; казалось, его взор застыл, а желтизна кожи сменилась серо-зеленым оттенком.

– Вы хорошо замели следы, Уун Сан, – тихо, но внушительно сказал детектив. – Однако какая это подлость – надуть своих ближних и удрать со всеми деньгами. Если они когда-нибудь доберутся до вас, то быть вам сожранным крысами. Не знаю, может, мне действительно нужно написать мандарину кантона…

– Замолчите! – голос китайца изменился до неузнаваемости. – Замолчите, во имя Будды! Я сделаю все, о чем вы просите. Я пользуюсь доверием этого друза и легко смогу все устроить. Сейчас только начинает смеркаться. Приходите в полночь в переулок, который китайцы с Ривер-стрит называют Переулком Тишины. Понимаете, о чем я говорю? Так вот.

Спрячьтесь в углубление между каменными стенами в конце переулка, и вскоре мимо вас пройдет ни о чем не подозревающий Али ибн-Сулейман.

– На сей раз возьму с собой пушку, – ухмыльнулся Харрисон. – Устройте это для меня, и я забуду о записках Ла Тура. Но смотрите, без фокусов, не то…

– Моя жизнь – в ваших руках, – отозвался Уун Сан. – Как я могу вас обмануть?

Харрисон недоверчиво хмыкнул, но молча поднялся и вышел через скрытую портьерами дверь на улицу. Уун Сан с загадочным выражением лица наблюдал, как широкоплечий полицейский решительно прокладывал себе путь в толпе низеньких, суетливых выходцев с Востока, мужчин и женщин, заполнявших Ривер-стрит в этот час; затем запер магазин изнутри и юркнул за драпировки, закрывавшие проход в нарядную заднюю комнату. Открывшаяся перед ним картина заставила его остановиться, как вкопанного.

Сизоватые змейки дыма извивались над обитым шелком диваном, а на нем удобно устроилась молодая женщина. На ней была дорогая модная одежда, но стройное, гибкое тело, смуглая кожа, черные, как смоль, волосы, пухлые алые губы и сверкающий взор выдавали ее экзотическое происхождение. Алый рот незваной гостьи сложился в зловещую усмешку, но поблескивание глаз выдавало присущее ей чувство юмора, пусть даже едкого, равно как и живость ее взгляда указывала на наигранность внешнего безразличия, выраженного неподвижно застывшей в руке сигаретой.

– Джоэн! – От нахлынувших подозрений глаза китайца превратились в узкие щелочки. – Как ты сюда вошла?

– Через коридор и дверь, выходящую в переулок за домом. Она была заперта, но я давно научилась обращаться с любыми замками…

– Но зачем же ты…

– Увидела, как к тебе заглянул бравый полицейский. Я уже некоторое время слежу за ним, хотя он об этом и не догадывается. – На мгновение глаза девушки вспыхнули еще ярче.

– Ты подслушивала под дверью? – властным тоном спросил Уун Сан. Лицо его стало пепельно-серым.

– Я такими вещами не занимаюсь. Да мне и подслушивать не нужно. Догадываюсь, что его сюда привело и в каком деле ты обещал ему помочь.

– Не понимаю, о чем ты, – отозвался Уун Сан, тайком испуская вздох облегчения.

– Врешь! – Девушка выпрямилась. Ее нервные пальцы мяли сигарету, а лицо на мгновение передернула судорога. Затем она снова взяла себя в руки. Ее холодная решимость была страшнее клокочущей ярости. – Уун Сан, – хладнокровно продолжала она, извлекая из складок одежды черный пистолет с коротким стволом, – я с легкостью и наслаждением прикончила бы тебя на месте, но в этом нет необходимости. Мы должны остаться друзьями. Видишь, я прячу эту игрушку, но не искушай меня, приятель. Не пытайся выставить меня за дверь или применить насилие. Давай-ка садись и бери сигарету. Обсудим все спокойно.