Евгения Кретова - Альтераты. Соль

За каждым столиком — отдыхающие; кто-то завтракал в задумчивом одиночестве, некоторые — в небольшой компании, чинно и неторопливо беседуя. В основном — пожилые дамы и мужчины сильно за семьдесят. Две супружеские пары с любопытством оглядывали сад и окрестности, негромко что-то обсуждали. Аня неловко переминалась: она была единственная в казённом больничном халате, поверх пижамы.

Анна почувствовала на себе взгляд: молодая девчонка, ровесница или моложе, сидела, сбросив тапочек под стол и поставив пятку на сиденье. Локоть упёрся в острую коленку, рыжие волосы собраны в небрежный пучок на затылке, взгляд блуждающий и настороженный. «Ненормальная», — отметила про себя Аня и направилась к линии раздачи, заставленной круглыми деревянными подносами с высоко загнутыми краями. На каждом — остроносая маковка куриного яйца, несколько пластинок сыра, рядом — кусочек масла и два ломтика хлеба на белой тарелке. От овсяной, судя по аромату, с яблоками и мёдом каши поднимался тонкий парок.

— Чай, кофе или компот? — девушка в сиреневом чепчике выглянула из квадратного окошка.

— Кофе, — автоматически отозвалась Анна, чувствуя, как между лопатками стало горячо — рыжая едва дыру не прожгла взглядом. Забрав поднос, девушка направилась к освободившемуся столику.

— Доброе утро, вы у нас новенькая? — поинтересовалась женщина, её сосед по столику приветливо махнул рукой, приглашая присоединиться. Девушка вежливо кивнула пожилой паре, но прошла за отдельный столик, быть чьим-то развлечением за завтраком не хотелось.

Хотелось тишины и одиночества.

Бросив взгляд на запястья, ещё раз поискала взглядом следы ночных ран, и, не найдя их, вздохнула. «Может, приснилось все?» — сомнительная надежда не то, чтобы грела, но хоть немного успокаивала.

Девушка намазала маслом ломтик хлеба, устроила сверху сыр и откусила, стараясь не обращать внимания на настырную незнакомку: та по-прежнему поглядывала с удивлением и интересом. Анна не выдержала, обернулась.

Рыжая смотрела мимо неё, чуть выше её головы, в проход между столами, медленно жевала. Взгляд тяжелый, настороженный, почти враждебный. Если бы за Аниной спиной кто-то в самом деле стоял, то можно было бы сказать, что незнакомка разглядывает его. Внимательно и с опаской. Только изредка переводя вопросительный взгляд на девушку.

Анна не выдержала:

— Чего пялишься? Отвали! Смотри вон, — она сделала неопределённый жест в сторону парка, — на деревья там. Или на птичек!

Незнакомка снисходительно хмыкнула и снова перевела взгляд на того, невидимого. Казалось, он сместился ближе к ней: рыжая запрокинула голову и спокойно, даже с некоторым вызовом, смотрела в пустоту. Анна отчётливо слышала, как та прошептала:

— Да. Я вижу тебя… Нет, не хочу, — с сомнением покачала головой и отвернулась, окончательно утратив интерес и к Анне, и к человеку-невидимке рядом с ней.

После завтрака Анна направилась на пятый этаж, в кабинет главврача, Андриса Александровича Страуме. Красивая винтовая лестница привела её в мягко освещённый холл. Дверь на веранду оказалась приоткрыта, впуская внутрь нежный кипарисовый аромат. Бежевые стены успокаивали. Все здесь — от светлого паркета до хрустальных бра — не походило на интерьер больницы.

Анна зашагала бодрее, найдя нужный кабинет, решительно постучала.

— Да-да, заходите, — приветливый голос с очаровательным прибалтийским акцентом, приглушенный плотно закрытыми дверьми.

Девушка оправила больничный халат, пригладила дреды и толкнула дверь в кабинет.

Светлый, заполненный солнцем и прохладой, он скорее напоминал будуар молодой красавицы, чем кабинет врача-психиатра. Бежевая мебель, перед кушеткой — ярко-красный ковёр с высоким ворсом, капелька восточного колорита в напольных вазах и диванных подушках. И бессменная улыбка хозяина всего это уюта.

— Спящая красавица, позавтракала уже? — он стоял у столика с громоздкой кофемашиной. — А я замешкался с назначениями, только сейчас кофе пить буду, — Андрис Александрович кивнул на чёрный корпус аппарата, от которого уже исходил тонкий аромат дорогого кофе. — Присоединишься?

Анна помнила о воспитании и о том, что невежливо напрашиваться на угощение. А ещё подумала, что ей сейчас бы следовало предложить зайти позднее, когда доктор будет готов с ней поговорить. Но аромат хорошего кофе оказался сильнее.

Девушка кивнула и закусила губу.

Психиатр довольно хохотнул, сделал приглашающий жест: