Кларк Смит - Бог астероида [сборник litres]

– Ты должен уйти, – сказала она. Её речь несколько отличалась от того языка, на котором говорил Торкейн. Но он понимал слова, а их странность несла в себе привкус божественности. Не обращая внимания на это предостережение, он стоял как зачарованный.

– Быстро уходи, – произнесла девушка заметно более резким тоном. – Никаким варварам не разрешено приходить сюда.

– Но я не варвар, – гордо заявил Торкейн. – Я сын Атуллоса, Хранителя. Меня зовут Торкейн. Разве мы не можем быть друзьями?

Девушка была явно удивлена и взволнована. При упоминании имени Атуллоса тень омрачила её глаза. Казалось, что за этой тенью скрывался смутный ужас.

– Нет, нет, – настаивала она. – Это невозможно. Ты не должен больше приходить сюда. Если мой отец узнает…

В этот момент гудение барьера усилилось, сделавшись громким и сердитым, точно жужжание миллионов ос, и Торкейн почувствовал на своей коже электрическое покалывание, такое же, как во время сильных гроз. Внезапно воздух наполнился искрами и яркими огненными нитями, и юношу охватила волна пылающего тепла. Маленькие сосны и ели, находящиеся перед Торкейном быстро увядали, а некоторые из них внезапно охватило пламя.

– Уходи! Уходи! – услышал он крик девушки, отсту пая назад перед движущимся барьером. Она побежала в лабораторию, оглядываясь через плечо. Торкейн, наполовину ослеплённый сплетением огненной паутины, увидел, что в двери появился человек, словно он вышел навстречу девушке. Он был старым и белобородым, а его лицо было суровым, как у какого-то разгневанного божества.

Торкейн понял, что это существо почувствовало его присутствие. Если бы он задержался, то его судьба была бы такой же, как и у опалённых молодых деревьев. Торкейна вновь охватил суеверный ужас, и он быстро понёсся в спасительный мрак древнего леса.

До этого Торкейну были знакомы только бесцельные желания подросткового возраста. Его не особо интересовали какие-либо дикие, хотя зачастую и не такие уж непривлекательные девушки из племени обитателей холмов. Несомненно, в своё время он выбрал бы одну из них, но, увидев прекрасную дочь Хранителя, Торкейн думал теперь только о ней, и его сердце заполнилось смятением страсти, которая становилась всё более дикой из-за его самоуверенной дерзости и явной безнадёжности.

Гордый и сдержанный по своей натуре, он скрывал эту любовь от своих товарищей, которых весьма удивляли его мрачные настроения и припадки безделья, чередующиеся с лихорадочным трудом и спортивными упражнениями.

Иногда он сидел целыми днями в глубоких раздумьях, рассматривая машины и книги Атуллоса, иногда он вёл молодых людей в погоню за каким-нибудь опасным животным, с безумным пренебрежением рискуя своей жизнью, чего не случалось когда-либо прежде. Ещё он часто отсутствовал, совершая одиночные экспедиции, цель которых никогда не сообщал остальным.

Эти экспедиции всегда совершались им в окрестности лаборатории. Страсть и мужество Торкейна соответствовали его юности, и опасность таких визитов оказалась для него скорее возбуждающим, нежели сдерживающим фактором. Однако он был осторожен и старался не показываться чужому взору, а также держался на почтительном расстоянии от жужжащего барьера.

Часто он видел девушку, когда она ходила по своему саду, ухаживая за цветами и овощами. В такие редкие мгновения Торкейна переполняло отчаяние. Он мечтал о том, чтобы унести её силой, или о том, чтобы самому стать хозяином лаборатории. Он проницательно подозревал, что Хранителей было немного, так как он видел только девушку и старика, вероятно, её отца. Но ему не приходило в голову, что эти двое были единственными обитателями массивной цитадели.

Торкейну, размышлявшему с позиции влюблённого, казалось, что девушке он не понравился. Она предупредила его, чтобы он уходил, назвав его варваром. Тем не менее, он чувствовал, что она не была оскорблена его самонадеянностью по отношению к ней. Он был уверен, что сможет добиться её любви, если ему представится такая возможность. Взяв в жёны дочь Хранителей, он мог бы получить доступ в мир света и знания, из которого пришёл его отец, в тот мир, который мучил Торкейна в его снах. Он неустанно размышлял и строил планы, пытаясь придумать способ, как бы преодолеть силовой барьер, или как можно пообщаться с девушкой, не навлекая на себя гнев Хранителя.

Однажды при свете луны он попытался подняться по скалам позади лаборатории, азартно перебираясь с выступа на выступ. Он отказался от этой попытки только тогда, когда добрался до нависающей каменной стены, гладкой, как кованый металл.