Юлия Фаро - Детективное агентство «Ринг». Дело № 3. Вертеп санаторного типа

— Тормози, Зинуль, а то у нас «смешались в кучу кони, люди…», давай по порядку. Сейчас заберём твои пожитки. Отправим Нила сопроводить Шталь до дома. А там подумаем, что будет лучше: или мы к Молину в отдел поедем или его к нам в офис вытащим. Идёт?

— Да, шеф! Как скажете, шеф, — усмехнулась Князева.

— Всегда бы так! — подмигнул Кольцов.

Только всё пошло не так, «его величество Случай» властвовал над ситуацией по своему усмотрению…

У Кольцова зазвонил телефон.

— Иван. Лёгок на помине, — улыбнулся Фёдор и включил громкую связь.

— Привет, дружище! — раздался счастливый голос подполковника Молина. — Что там у тебя за звуки? Я на громкой?

— Привет, Иван! Извини, я за рулём. Едем с Зинаидой в санаторий вещи забирать… Надеюсь, против того, что моя напарница присутствует при разговоре, не возражаешь?

— Категорически не возражаю! — засмеялся Молин. — Привет, Зинуль! Это даже здорово, что вы оба меня слышите…

— А ты что такой радостный? Всех преступников поймал? — заинтересованно произнёс Кольцов.

— Когда всех переловим, то все — и я, и вы — без работы останемся, а пока забот хватает. Ну да чёрт с ней, с работой. Я по другому поводу. Какие планы у вас с Зинулей на послезавтра?

Фёдор изобразил недоумение и, высоко подняв бровь, состроил Князевой гримасу.

— Вань, что ты хотел? — вмешалась Зина. — Говори, не темни, знаешь же, что на нас всегда рассчитывать можешь! Излагай просьбу!

— Вот ты, Зинуля — настоящий друг! — Иван снова захохотал. — Сразу без предисловий… Не в бровь, а в глаз. А я, между прочим, волнуюсь. Эх! Короче, я женюсь! Ребята, я женюсь. Свадьбы решили не устраивать, но после регистрации в ресторане посидеть — святое дело. Я уже с Крапивиным договорился, он в «Ласточке» накроет. В общем, приглашаю к семнадцати ноль-ноль, посидим в узком кругу. Нила тоже от меня пригласите.

— Понятно, — обиженно протянул Фёдор. — Только как-то неожиданно… С невестой не знакомил. В свидетели не позвал. Дружкой-то хоть кто будет?

— Да ты что, Фёдор! Холостяк ты закоренелый! Какие свидетели?! Во-первых, у меня Ленка наотрез отказалась от торжественной церемонии, и регистрация будет самой обычной. Во-вторых, наличие свидетелей во время церемонии — это всего лишь дань традиции. Это раньше, во времена нашей, Федюха, молодости, заключить брак можно было лишь в том случае, если в соответствующих документах расписывались не только жених и невеста, но и их выбранные представители. А сегодня… Читай, братка, пункт четыре двадцать седьмой статьи Федерального закона «Об актах гражданского состояния»! Ты удивишься, но там чётко прописано, что присутствие свидетелей необязательно. Самое главное, чтобы на церемонии заключения союза были оба молодожёна, хотя даже и тут есть исключения. Поверь, дружище, ты отстал… Так-то вот!

— Согласен, отстал. Прости, исправлюсь — облегчённо выдохнул Фёдор и, нажав отбой, покосился на Зинулю. — Блин! Я последний раз на свадьбе гулял лет двенадцать назад. Представляешь? А ты знала, что дружек отменили?

— Знала, — грустно улыбнулась Зиночка. — Если ты забыл, я несколько лет назад замуж собиралась. Ещё тогда узнала, что когда жених и невеста отдают предпочтение не торжественной, а обычной церемонии, стоит быть готовыми к тому, что представители ЗАГСа не пустят в кабинет никого, кроме самих брачующихся. Поэтому при обычной церемонии от присутствия свидетелей лучше отказаться заранее, иначе извиняться придётся. Так что Ваня всё правильно сделал… Ты что, Федя, вроде как расстроился? Не рад за друга?

— Странное чувство, Зиночка… Лучший друг женится. Один холостяковать буду…

— Так женись! — озорно поддела напарника Князева.

— Цыц! Тоже мне советчица. Сам решу… — беззлобно огрызнулся Кольцов, паркуя «Вольво» у ворот санатория.

Уже подходя к своему номеру, Зинаида почувствовала неладное.

Дверь в комнату была распахнута настежь, и из неё доносились странные звуки.

Сыщики прибывали шаг и, влетев в номер, застали неприглядную картину женского поединка по борьбе без правил.

Более габаритная Шталь, пыхтя, передвигала мелкую Синельникову к порогу, обхватив ту руками и толкая впереди себя. Белла изворачивалась, словно дикая кошка, она кусала и царапала обидчицу, на что последняя не стеснялась поддавать ей коленом под зад.

— Вон пошла! — прохрипела запыхавшаяся Эмма. — Убирайся, мерзавка. Убийца! Извращенка!

— Убери от меня свои грабли! Пугало гороховое! Ты мне блузку испортила… Она, между прочим, полторы штуки баксов стоит! Тебе, бомжихе, не понять. Ты так всю жизнь в турецких шмотках и проходишь! Убожище нищее! — с ненавистью шипела Синельникова. — Я тебя ненавижу, лошадина проклятая! Всё из-за тебя!