Татьяна Купор - Красота как наказание

При последних словах Роман вздрогнул, как от удара.

– Убей меня, только быстро.

Он ничего не сказал. Развернулся и скрылся за дверью, оставив Анну в полном изумлении.

Я сошла с ума, вернувшись сюда.

Остатки разума требовали немедленно уйти, бежать отсюда изо всех сил, не сдаваться. И, возможно, Анна бы послушалась, если бы не девушка в бордовом платье, притаившаяся у ворот. Маргарита стояла и смотрела на нее с легкой улыбкой.

По телу Анны пробежала судорога.

Призрак ее не отпустит.

Она взглянула на чердачное окно, затем опустила взгляд ниже и увидела металлические прутья.

Это произойдет сегодня.

Анна зажмурилась и снова распахнула глаза: Маргарита не исчезла. Стояла на прежнем месте и внимательно смотрела на нее.

Нет, не отпустит.

Вцепившись в перила, Анна устремилась в темную и опасную глубину дома. На мгновение замерла посреди угнетающей гостиной. Сегодня эти стены вберут в себя еще одну жизнь, насытятся чужой болью… Кажется, дом Вершинских сделан не из камня, а из человеческих страданий. Проклятый дом.

Перекрестившись, Анна направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. Она знала, что Роман ждет ее на чердаке. Тело не слушалось, а в горле застрял отвратительный комок. Ступила на первую ступеньку. Замерла на миг. Оглянулась.

Маргарита стояла у порога. Ослепительно красивая, с ясными синими глазами, в которых отражалась улыбка.

Надо идти.

С оглушительно бьющимся сердцем Анна прошла мимо черной комнаты, остановилась на секунду и вновь почувствовала присутствие Маргариты. Сглотнув тяжелый ком, медленно двинулась дальше. Чердачная лестница была спущена. Не мешкая, поднялась наверх и сразу увидела Романа. Тот стоял у окна и глядел вдаль. Высокий, статный, с гордым профилем. Стоял уверенно и спокойно, спрятав руки в карманах брюк. Крепкий подбородок был гордо вздернут.

– Посмотри, какой чудесный рассвет, – сказал он.

Анна подошла поближе и устремила взгляд туда, где алая полоса зари тянулась на горизонте.

– Отличный день, чтобы умереть, – задумчиво протянула она.

Роман резко развернулся: маска отчужденности слетела с его лица. В глазах отражалась неукротимая боль, такая сильная, что у Анны холодок пробежал по спине. Сейчас перед нею был настоящий Роман – одинокий, потерявший надежду, раздавленный горем. Он обнажил перед нею ту часть своей души, которую тщательно скрывал ото всех.

– Прости меня, – тихо произнес он и, подняв руку, сжал пальцы в кулак. Это был жест отчаяния. – Я видел в тебе лишь отражение Маргариты. Надеялся, что, женившись, смогу разлюбить ее. Не вышло… Я обезумел от горя, дал волю своей второй личности… Ты чуть не умерла по моей вине… Нужно остановить это безумие!

Анна огляделась: Маргариты нигде не было. Вряд ли призрак просто исчез. Он что-то задумал! Тяжесть на сердце становилась ощутимей с каждой минутой. Она чувствовала, как слабеют колени, как темнеет в глазах. Мир медленно погружался во тьму – непроглядную, жестокую, бесконечную.

– Нужно остановить это безумие, – повторила она.

Казалось, сердце ее опустело. Ушла вся радость, осталась лишь давящая тоска. Внезапно расхотелось жить. Анна схватилась за подоконник и еще раз посмотрела вдаль, но вместо расцветающей зари увидела тьму, без проблеска света, без лучика надежды. Всего один шаг – и безумие закончится. Один-единственный шаг – и тоска уйдет. Ты сможешь Анна.

Она перегнулась через подоконник и отпустила руки.

Отличный день, чтобы умереть. Призрак оставит ее в покое, больше не сможет использовать для своих целей! Она победила, распорядившись своей жизнью самостоятельно. Победила, освободив всех от этого безумия. Она победила…

– Нет! – донесся до нее сдавленный крик, полный боли и отчаяния.

Сильные руки схватили ее, потянули обратно. Она упала на что-то твердое и недоуменно открыла глаза. Сквозь пелену слез разглядела знакомое лицо и полный отчаяния взгляд.

– Ты должна жить! – твердил мужчина и тряс ее за плечи. – Ты должна жить!

Наконец Анна поняла, что это Роман. Осознала себя лежащей на полу, почувствовала, как жизнь постепенно возвращается, а тьма отступает. Приятное тепло возвращалось в кончики пальцев рук и ног. Тоска в сердце сменялась ощущением надежды. Она вдруг вспомнила счастливые лица родителей: они улыбались и за что-то шутливо бранили ее. Вспомнила жизнерадостную Нинку; Нестора, заботливо заваривающего ей чай; доброжелательных Вику и ее мужа, и на душе сразу стало тепло. Что-то Анна потеряла, а что-то приобрела. И теперь нужно было беречь то, что есть, не отказываться от этого.