Кристиан Винд - Зрячие

– Джон, – Хантер на ходу вытащил из кармана рацию. – Джон, вы слышите меня?

Но, несмотря на все попытки частного детектива связаться с владельцем мотеля, переговорное устройство хранило упорное молчание.

– Думаете, он в самом деле заметил что-то в лесу? – в голосе Кваху пронеслось смятение.

– Кто знает, – вздохнув, Хантер спрятал бесполезный передатчик в складках пальто. – Если я не ошибаюсь, Мастерс говорил что-то о лице, которое ему померещилось в зарослях.

– Мистер Джексон рассказывал о том, что даже индейцы предпочитают обходить этот лес стороной. Возможно, здесь по ночам происходит что-то странное?

– Я не верю во всю эту чертовщину, Кваху. Однако начинаю всерьез думать, что кому-то из местных выгодно, чтобы люди были до смерти напуганы этими суевериями.

– Но какой в этом смысл, мистер Хантер? Зачем это нужно?

В черных глазах индейца, расширившихся от искреннего удивления, отразился золотистый луч фонаря. Он послушно ступал вслед за детективом, внимательно изучая окрестности, и едва не наскочил на его спину, когда Хантер внезапно застыл на месте.

– Существует только один разумный ответ на этот вопрос, – произнес мужчина в серой шляпе, окидывая своего помощника угрюмым взглядом. – Очевидно, кто-то не желает, чтобы в здешнем лесу сновали посторонние.

Кваху нахмурился – казалось, он собирался возразить что-то в ответ, однако неожиданно передумал. Потянув ноздрями тяжелый воздух, он с подозрением заметил:

– Здесь пахнет смертью. Чувствуете, мистер Хантер?

– Нет, – честно ответил детектив. – Как по мне, в округе стоит привычный аромат мокрого леса.

Однако индеец уперто покачал головой. Подавшись вперед, он, словно полицейская ищейка, вновь осторожно принюхался, сделав едва слышные, отрывистые вдохи, но на этот раз зачем-то приподнявшись на носках своих замшевых ботинок.

– Запах исходит сверху, – уверенно проговорил он, машинально пригладив растрепавшиеся черные пряди, то и дело норовившие забиться в его рот. – Где-то недалеко гниет плоть.

– Но я совершенно ничего не ощущаю, – рассеянно пробормотал частный детектив, на всякий случай поводив носом в холодном ночном воздухе. – Пахнет сыростью, мхом и соснами.

Кваху присел на корточки, отложив походный фонарь в сторону, и наклонился к самой земле. Его длинные черные волосы, соскользнув вниз, тут же распластались по сырому грунту, обильно присыпанному прелыми хвойными иглами. Косые бледно-золотые лучи подсветили прильнувший к кочке силуэт, делая и без того хищное лицо помощника еще более суровым.

Зачерпнув смуглыми руками горсть влажной почвы, индеец сосредоточенно принюхался к комьям темно-коричневой земли.

– Неподалеку лежат останки крупного животного, – твердо заявил он, отряхивая ладони и рывком поднимаясь на ноги. – Я заметил, что в этих лесах водятся олени – в лесу много отпечатков их копыт. Может быть, где-то рядом разлагается один из них.

– Почему именно олень?

– Плоти должно быть много, – пояснил индеец, подхватывая с земли свой фонарь. – Заяц или белка так не пахнут.

– Хорошо, – Хантер кивнул и настороженно огляделся по сторонам, выхватывая из тьмы светом прожектора стволы старых деревьев. – Давай ненадолго отложим поиски Джона Мастерса, чтобы убедиться в том, что запах мертвечины в самом деле источают останки оленя.

– Искать нужно не на земле, – черноволосый спутник детектива уверенно шагнул вперед, направив свет фонаря прямо на облезлые ветви древних сосен. – Почва не пропиталась трупным ядом, он витает лишь наверху.

– И как это понимать?

Сдвинув брови к переносице, Илай Хантер торопливо продвигался вслед за удаляющимся индейцем, сбитый с толку его словами. Несколько раз он безуспешно пытался разобрать гнилостные нотки в густом воздухе зарослей, однако по-прежнему не чувствовал ничего необычного.

– Я не знаю, мистер Хантер, – признался наконец Кваху, сделав короткую остановку под ободранной сосной, заметно накренившейся вправо. – Но мы идем в верном направлении.

Они проделали еще несколько сотен шагов, придерживаясь пересохшего устья реки и стараясь не оступиться на скользких камнях, торчащих из-под вязкой земли.

Пейзаж в этой части леса выглядел особенно устрашающе: почерневшие деревья в последнем порыве смертельной агонии сгибали свои облысевшие головы в сторону исчезнувшей реки, словно жаждали напоследок прикоснуться к опустевшему устью хотя бы кончиками безжизненных иголок. Из-за этого Хантеру чудилось, будто он продирался сквозь какую-то дьявольскую арку, нарочно сооруженную из мертвых деревьев, чтобы прикрыть хлюпающий в низине ручей.