Андрей Сиротенко - Сон, ставший жизнью [litres]

– Дверь открывай! – крикнул Степан, отмахиваясь от наседающих врагов.

Я судорожно кивнул и ринулся ко входу в хату. Степан глубоко дышал, уставая орудовать горящей палкой, которая всё слабее сдерживала змей от решительной атаки. Я схватил железный язык, запирающий дверь изнутри, приподнял его и дёрнул ручку на себя. Мышцы в руке взорвались острой болью. Кожа на ладони оказалась содранной. Дверь была закрыта.

– Степан, я не пойму, что происходит, – я не мог оторвать взгляд от поврежденной ладони. – Я не закрывал эту дверь…

– Быстрее!!! – хрипло выдавил из себя мой друг.

Секунду, секунду… Я присел на корточки и осветил дверь пламенем горящего полена. Ах, вот оно в чём дело! Железный засов, который я всегда задвигал на ночь, чтобы ко мне случайно не ввалились подвыпившие односельчане, оказался смещённым влево. Схватившись правой рукой за него, я с характерным скрипом отодвинул прямоугольную железяку в обратном направлении. Неужели я сам непроизвольно задвинул его, войдя недавно к себе в хату?

Я снова взялся за ручку, приподнял язык и рванул дверь на себя… Мышцы опять жалобно застонали, напрягаясь до предела и едва не разрываясь под кожей. Из содранных мест на ладони засочилась кровь. А снаружи тихо и злобно зазвенел замок… Уж его-то я точно не вешал на дверь. На замок хату можно закрыть только с улицы.

– Степан, нас кто-то запер… – я повернулся к нему и увидел, как мой друг отшвыривает змей от себя уже не только горящей палкой, но и ногами.

Пресмыкающиеся плотной гурьбой заваливались в сени, минуя высокий порог, отделявший остальное пространство дома от маленького закутка у выхода. Степан дёрнул рукой, призывая поменяться местами, и бросился к двери. Первый мой взмах поленом раскидал четырёх змей в разные стороны, зажигая их чешую. Однако вместо них сразу же появились восемь других ползучих гадов. Если Степан решил выбить дверь, то это будет очень сложно сделать, так как она открывается вовнутрь… Но моему другу, по всей видимости, было не до этой «незначительной» подробности. Степан набрал побольше воздуха в лёгкие и с размаху ударил ногой прямо по двери. Моё полено постепенно догорало, превращаясь в чёрный уголь. Огонь неумолимо подбирался к кисти. Змеи чувствовали это и становились всё более и более агрессивными. Степан, войдя в раж, наносил неподатливой двери один мощный удар за другим. Отступив ещё на шаг от змей, я наткнулся плечом на плечо друга. Пресмыкающиеся радостно зашипели и перешли к попыткам укусить меня за ноги. Лишь чудом мне удавалось отбиваться от них обугленным поленом.

– Степан, что там у тебя? – я обернулся к другу, надрывая голосовые связки.

Он ещё раз чувствительно двинул ногой по двери, и та, к моему большому удивлению, словно реактивная ракета, вылетела во двор… Вылетела, расшвыряв на своём пути кучу разноцветных змей… Мы со Степаном протиснулись на крыльцо и разом разинули рты. Весь двор кишел сородичами пресмыкающихся, что сейчас бесновались внутри моей хаты. Их было так много, что, казалось, это не змеи, а густая трава подросла и колышется, двигаясь в нашем направлении. От доносившегося со всех сторон шипения у нас начало закладывать уши. Степан посмотрел на меня глазами, полными безнадёжного отчаянья. Выжить в нашей деревне от укуса змеи было практически невозможно. Скорая доезжала лишь за полтора часа, если нигде не задерживалась и сразу стартовала, когда яд уже полностью растворялся в крови и проходил тысячи раз через сердце. На моей памяти был лишь один случай, когда врачи успели вытянуть одну женщину буквально с того света. Нога её тогда опухла и посинела. Женщина держалась на какой-то самой последней грани, отделявшей жизнь от смерти. Кто-то говорил, что её уже кусали раньше змеи, и, возможно, кое-какой иммунитет остался. Другие уверяли, что видели, как она специально собирала поганки в лесу, а потом употребляла в пищу, чтобы заставить организм вырабатывать защиту от ядов. Верить этому или нет, каждый решал сам для себя. Скорая тогда тоже приехала почти сразу. Ввели противоядие и увезли в городскую больницу. А уже через неделю женщина как ни в чём не бывало снова прыгала. Это всё, бесспорно, имеет место быть. Правда, при укусе одной змеи, а не такого умопомрачительного количества, которое мы видели перед собой.

– Жги их! – выпалил я, опрокидывая канистру с керосином, стоявшую рядом с дверью на небольшой пристройке, на змей.

– Ещё сползутся… – прошептал Степан, пытаясь отговорить меня от такого решительного и, возможно, неправильного шага.