Ирина Матлак - Поющие пруды

Внезапно кто-то схватил меня за низ жилетки и потянул на себя. Охватившее меня оцепенение оказалось разрушено, и я, негромко вскрикнув, повалилась на песок. Спустя несколько долгих мгновений обнаружила, что от воды меня пытался оттащить не кто иной, как Джек. Поскуливая, он и сейчас тыкался мокрым носом мне в ладонь, суетился вокруг, бегал, точно прося подняться и уходить.

Следующее, что я ощутила и о чем подумала: запах. Не тины, а тот самый, горьковатый… точнее, сейчас это уже был не запах, а откровенная вонь – горькая, затхлая, тошнотворная, забивающаяся в легкие и перехватывающая дыхание.

Туман сгустился, и вдруг показалось, что из него на меня смотрит множество глаз. Взгляды, ощутимые буквально физически, впились в кожу острыми иголками.

Я смотрела в туман, а он смотрел в меня.

Тряхнув головой, резко поднялась на ноги и стряхнула с одежды приставший песок.

Рядом сходил с ума, заливисто лая, Джек, продолжали скрипеть на ветру вековые сосны, и только вода оставалась все такой же неестественно спокойной.

Впервые в жизни, посмотрев в лицо страху, я испугалась еще больше. И почти впервые решила прислушаться, хоть и с запозданием, к интуиции. Пятясь, я сделала несколько шагов назад, а когда песок сменился травой, развернулась и сорвалась на бег.

Когда отбежала на значительное расстояние от пруда, позади раздался плеск – такой же, как ночью. А еще, до тех пор, пока уставшая и вымотанная, я не выбежала на заасфальтированную дорогу, казалось, что мне в спину продолжают впиваться десятки острых как иглы взглядов.

Уже дома, сидя на кухне и рассеянно помешивая ложкой остывший кофе, я не понимала, что меня так испугало. Ведь и правда никогда не была трусихой, даже с парашютом прыгала. Чего-то потустороннего, не считая обитающего в кладовке «чудовища», и подавно никогда не боялась. Да и не верила ни во что подобное. А здесь ведь обычный пруд! И туман – тоже обычный. Вон, он уже и растаял.

– Что с тобой, Марин? – спросил присевший напротив Майкл.

Вынырнув из размышлений, я слабо улыбнулась:

– Да так, задумалась просто.

– Я знаю, когда ты «просто задумываешься», – он разрезал желток глазуньи, и когда тот вытек, макнул в него поджаренный хлеб. – Если захочешь чем-то поделиться, я всегда выслушаю, ты же знаешь.

– Знаю, – теперь моя улыбка стала искренней. – Папа уже уехал?

– Да, обещал навестить на следующих выходных. И вот еще что, – Майкл серьезно на меня посмотрел. – Ты, должно быть, заметила, что здесь много водоемов. Лучше бы тебе близко к ним не подходить.

Моя рука непроизвольно дрогнула, и ложка звякнула о полупустую кружку.

– Почему? – насторожившись, спросила я.

– Просто я пытаюсь быть ответственным дедом, – он усмехнулся, но его глаза оставались серьезными. – Поэтому предупреждаю, что у водоемов может быть небезопасно. Здесь в былые времена много несчастных случаев происходило.

– И что тебе об этом известно? – заинтересовалась я. – Поэтому ты не хотел сюда переезжать?

– Известно не больше, чем остальным, – лаконично отозвался Майкл, по тону которого я поняла, что развивать эту тему он не намерен.

В кухне было уютно. Добротный деревянный стол покрывали клетчатые салфетки, приготовленная глазунья, как всегда, была очень вкусной, а пряный кофе, который Майкл варил по особому рецепту, навевал ощущение уюта. Даже повисшая за окном серость на этом фоне не казалась противной, а дополняла царящую в доме атмосферу.

Все было бы прекрасно, не возвращайся я мыслями на час назад. Впрочем, сила воли снова победила, и я запретила себе это делать.

У меня новая жизнь, новый дом и новые друзья. И никаким ненормальным страхам я не позволю это испортить!

До вечера я успела дочитать ранее начатую книгу и позависать в сети, где искала информацию о «Поющих прудах». То, что я запретила себе думать об утренней пробежке, совсем не означало, что меня перестало волновать место, где нам предстояло жить. Особенно меня заинтересовали слова Майкла о том, что прежде здесь частно происходили несчастные случаи.

Информации о «Поющих прудах» в интернете оказалось на удивление мало. То есть, о возведении новостройки, которую спонсировал мой отец, ее было более, чем достаточно. Вплоть до сумм, вложенных в строительство, и семей, которые сюда переехали. Даже про новую папину подружку упомянули, одно только фото которой заставило меня поморщиться.

Я давно смирилась с тем, что мы с папой отдалились друг от друга, став практически чужими. Но лишнее напоминание о том, что он оставил меня здесь, а сам вернулся к Насте в Питер, все равно было неприятно.