Ирина Матлак - Поющие пруды

Она держала в руках кофту, не спеша ее надевать, и смотрела куда-то в пространство. Карие глаза не выражали никаких чувств, походя на окна заброшенного дома, где давно не горит свет.

– Что ты сказала? – спустя паузу, словно очнувшись, переспросила она.

– Как ты себя чувствуешь? – повторила я вопрос. – Как вообще умудрилась упасть в бассейн?

Оля неопределенно передернула плечами и, натянув кофту, ответила:

– Не знаю… кажется, я спрыгнула в воду сама. Меня будто что-то заставило… не думай, я не сумасшедшая. Наверное, просто не стоило пить столько текилы.

По моему мнению, пить и впрямь не стоило. Только вот я, в отличие от нее, текилу даже не пробовала, а все равно увидела под водой черте что. Иначе как галлюцинациями объяснить увиденное я не могла, поэтому была склонна согласиться с Данилой. Но вместе с тем понимала, что в последнее время слишком часто пытаюсь найти логические объяснения разного рода странностям. И чем дальше, тем сложнее становится это делать.

Поскольку нам с Данилой было по пути, домой мы пошли вместе. Точнее, от Алисы мы все уходили одной большой компанией, но она постепенно редела, и вскоре мы остались вдвоем. Опустившаяся на поселок ночь была тяжелой, придавившей крыши выстроившихся в стройные ряды коттеджей. Освещение в «Новых прудах» было хорошим, на фонарях не сэкономили, однако все равно казалось, что окружающая темнота слишком плотная.

Под ногами шуршали кленовые листья, недавно упавшие с деревьев и не успевшие промокнуть. К запахам я не прислушивалась, подсознательно опасаясь уловить тот, что меня пугал. К звукам – тоже.

Данила в кои-то веки молчал. Мы оба молчали, погруженные в свои собственные, но похожие мысли.

Когда мы оказались у его дома, Данила сказал, что проводит меня и дальше, но я отказалась. Сославшись на то, что со мной Джек, убедила его идти к себе и продолжила путь одна.

Расстояние между нашими домами было совсем небольшим, но сейчас мне казалось, что до своих ворот я добираюсь долгие часы. Я заставляла себя идти медленно, не поддаваясь желанию нестись к воротам со всех ног. Потому что такой порыв был вызван страхом – самым ненавистным из всех чувств. Нельзя бояться. Ни в коем случае нельзя! Страх – это слабость, которая только увеличивается, если ей поддаваться.

И все же, как бы я себя не убеждала и не успокаивала, сердце непроизвольно екнуло, когда позади неожиданно раздался гул. К этому моменту я находилась практически у самых ворот и, обернувшись, увидела движущийся по дороге силуэт. По мере его стремительного приближения я распознавала черты мотоцикла и сидящего на нем человека.

Поравнявшись со мной, мотоциклист внезапно остановился.

Наплевав на все свои убеждения, я бы невольно попятилась, не откажись ноги повиноваться. Я словно оцепенела, глядя на ночного гонщика, чье лицо скрывал черный шлем. Машинально отметила, что этот шлем, как и байк, далеко не новый, испещренный множеством царапин. А гонщик, в свою очередь, смотрел на меня сквозь закрывающее его глаза темное стекло.

Через несколько долгих мгновений его пальцы крепче сжали руль, и байк, взревев, сорвался с места. Из-под заднего колеса вылетели, взметнувшись, листья, свет фар прорезал чернильную темноту, и вскоре мотоциклист скрылся из виду, растворившись где-то на границе леса.

Прежде чем лечь спать, я заварила себе успокаивающий мятный чай и, переодевшись в любимую пижаму, смотрела бессмысленные видеоролики. Этот способ отвлечься всегда работал безотказно – сработал и на этот раз. Вещающие о всякой ерунде блогеры заглушили тревожные мысли, и я постепенно расслабилась.

Допив чай и оставив гореть торшер, забралась в уютную постель.

Да, мне и впрямь удалось заставить себя не думать обо всем, что сегодня произошло. Но, проваливаясь в сон, я все равно почему-то вспомнила о ночном мотоциклисте. Перед мысленным взором так и предстала черная кожаная куртка, свет фар и взгляд из-под темного стекла старого шлема…

Следующий день промелькнул незаметно. С самого утра ко мне заглянула незнакомая на тот момент девушка, оказавшаяся старостой нашего класса. Полноватая, в круглых очках и с закрученной на затылке гулькой, она казалась старше своих лет. Яна – именно так ее звали – принесла мне стопку учебников, выдала расписание занятий и провела краткий инструктаж на тему местных школьных правил. Собственно, те самые правила мало отличись от существующих в других школах. Никаких сигарет, никакого пива и никаких нарядов в стиле «вырви глаз».