Рин Дилин - Заложники

Знахарь даже ничего понять не успел. Свет в его глазах внезапно померк, и он очнулся стоя над собственным бездыханным телом.

«И когда он камень-то подобрать успел?..» – недоумённо думал он, разглядывая здоровенный булыжник в руке третьего молодца, которым тот только что проломил ему череп.

– Он сам… колдун… так ему и надо… – будто не в себе бормотал под нос душегуб.

– Так ему и надо! Нечего хороших людей травить! – поддержал его дружок и с силой пнул бездыханное тело знахаря.

Парни накинулись на труп как дикие звери, почуявшие кровь и принялись остервенело месить его ногами.

«М-ды, – думал Михаил Иванович, безразлично наблюдая за происходящим, – Прав был дед, когда говорил, что закончу как отец, в придорожной канаве, если за голову не возьмусь. Вот, пожалуйста, полюбуйтесь, всё именно так и вышло. А сейчас бы взяться, да уже не за что: ребятушки-то на ней живого места не оставили».

Утомившись, парни прекратили бить безответное тело и обыскали его. Но ничего ценного, кроме изрядно раскрошившейся краюхи хлеба за пазухой, не нашли. Прихватив с собой сапоги знахаря, они поспешили скрыться с места преступления.

Но дух Михаила Ивановича недолго оставался в одиночестве. Снова будто из ниоткуда появилась Лютариха.

– Ну что, волчонок? Всё? Оттявкался? – радостно хихикая, наклонилась она над телом знахаря, – А как тебе бесы, которых я в этих молодчиков вселила? Согласись, хороши?

– А-а, так это твоих рук дело? Не распознал сразу. Что ж, удивила, так удивила,– произнёс Михаил Иванович абсолютно уверенный, что Лютариха его слышит, – Всё же, видимо, большой костью я тебе поперёк горла торчал, раз ты так ради меня расстаралась. Вон как всё хорошо придумала. Да только до конца продумать не сумела…

Знахарь подошёл к ней вплотную и зашипел ведьме прямо на ухо:

– Меня ведь теперь ничего не связывает, ничто остановить не сможет. Грехи, они ведь что? Только для живых придуманы. А мой счёт всё, закончился. Я теперь не успокоюсь, пока тебя, заразу такую, лично в Ад не провожу, да в котёл не посажу. Повсюду за тобой следовать стану. Посмотрим теперь, кикимора болотная, у кого клыки молочные.

Лютариха вытаращила глаза и посерела. Как если б всю краску из её коричневого лица выкачали. Она беззвучно захлопала своим по-жабьи большим ртом, словно ей не хватало воздуха.

Михаил Иванович довольный мысленно хмыкнул:

«Что, обосралась, карга старая? Опростоволосилась, решив, что после моего убийства все твои мучения с Лохматыми закончились?..»

– У-уби-или-и-и… – внезапно тихо прозвучало из хлопающего рта ведьмы, – Уби-и-или… У-убили! Колдуна убили! – звук стал нарастать и превратился в громкий протяжный бабий вой.

На самом пике Лютариха бросилась к деревне, ковыляя, прихрамывая и смешно подпрыгивая, когда опиралась на свою изогнутую клюку. Ведьма очень быстро скакала вперёд, не переставая громко выть. Нехорошее предчувствие шевельнулось в сознании знахаря:

«Уже что-то удумала, кочерыжка старая!» – он кинулся за ней следом.

Ведьма носилась по деревне, стучала клюкой по воротам домов и не переставала вопить:

– Убили-и! У-уби-и-ли! Колдуна убили!

Народ стал высыпать на улицу, как горох из стручка. Они с недоумением смотрели на мечущуюся Лютариху. Наконец, ведьма остановилась, и односельчане сгрудились вокруг неё. На шум из своего дома вышел и глава.

– Убили… колдуна… Мишку Лохматого убили… – сквозь напоказ громкие всхлипы провыла Лютариха, – Ой, беда-беда на наши головы… Что ж теперь делать-то?

– Это уж верно, беда, так беда. Сейчас полицмейстеры набегут… – тоскливо вздохнул глава, – Мишка-то Лохматый каторжником был. Его, небось, за какие-нибудь прошлые тёмные делишки свои же и прихлопнули. А нам теперь морока: приедут, схватят первого попавшегося мужика, отходят по бокам дубинами, признание выбьют, да и отправят на каторгу. Им-то что? Лишь бы дело поскорее закрыть, не будут долго разбираться. А на жён да деток малых даже не посмотрят, осиротят…

– Да-да, так оно и будет, какая беда-то на нашу голову свалилась! – поддакнула ему Лютариха.

Народ испуганно зашумел. Глава подождал, пока они немного поутихнут, покашлял и продолжил:

– Но что делать-то? Тут убийство, как не сообщать? Ну, право слово, не напишем же мы в документе о причине смерти, что Мишка Лохматый такого-то числа, месяца и года ехал пьяный на телеге. Уснул да и упал с неё, с размаху раскроив себе голову о дорожный камень…

Люди тихо загудели, шушукаясь и совещаясь между собой.