Рин Дилин - Уосэ Камуи. Часть I

Да и куда, собственно, она могла убежать? Вокруг лес и дикие звери. На улице снова бушевала метель, и без тёплой одежды там долго не продержишься, если заплутаешь в темноте. Сияна смотрела на мерцающие огни в окнах домов и летящий снег, освещенный светом из её окна.

«Опять падает снег… Хотя, какая разница?.. Пусть лучше метёт метель, чем греет солнце и поют вольные птицы…»

– Твой жених уже приехал.– сказала мать, положив на постель дочери свадебное платье,– Я принесла твое свадебное платье.

«И почему он не замёрз по дороге?..»

– Думаю, нужно его примерить, чтобы посмотреть, как сидит.– матушка тщетно старалась разговорить Сияну, – Посмотри только какое оно красивое!

«Я знаю, что красивое… Я ведь сама вышивала на нем цветочные узоры, птиц и расшивала бусинами… И частенько мечтала, что однажды я встречу своего любимого, и он тоже полюбит меня… Рядом с ним я укроюсь от всех невзгод, и ничего мне не будет страшно… – Сияна вспомнила того темноволосого незнакомца у реки, его медовые глаза и грустную волшебную дудочку, – Расшивая платье, я мечтала, что выйду замуж и буду самой красивой и счастливой невестой… Какая же я глупая была!.. Оказалось, оно станет мне погребальным саваном…»

– Доченька, да не молчи ты!– вновь произнесла мать.

За окном, где-то вдали раздался заунывный волчий вой.

«Вот опять та волшебная дудочка играет…»

– Всё воет… Как ты его отпустила, так и воет… И охотники его изловить не могут, хоть он далеко и не уходит, бродит здесь поблизости… – женщина собрала платье с постели дочери,– Раз не хочешь мерить, я тогда его завтра утром перед свадьбой принесу и помогу одеться. Если что, сразу нитками и прихватим. Ох, даже и не верится, что ты завтра выходишь замуж!– помолчав, она подождала ответа, но снова не получив его, вышла с платьем из комнаты и тихо сказала стоящему там отцу:

– Боюсь, как бы она у нас умом не тронулась! По-прежнему не разговаривает, только смотрит в окно куда-то вдаль, как блаженная!

– Ничего, успокоится после свадьбы. – ответил тот и, обняв жену за плечи, повёл прочь.

«И не холодно ему там, в лесу? Не боится замёрзнуть насмерть? Или его волчий плащ хорошо согревает? А как это – умереть от холода?.. Говорят, что когда люди теряются в лесу и замерзают, им очень хочется спать, они не могут бороться с этим желанием, ложатся в снег и засыпают вечным сном… Их души вылетают из тела на свободу… Я тоже хочу быть свободной…»

Вой за окном то звучит совсем близко, то стихает где-то вдали.

«Опять играет его волшебная дудочка… Так грустно и печально… Манит и плачет… Может он пришел за мной? И зовет меня в лес, где мягкий снег покрывает лапы елей огромными шапками и где сугробы лежат как огромные перины, которые так и просят, приляг на меня… Усни вечным сном… Забудь все невзгоды и обрети свободу…»

Совсем уже близко возле селения снова раздался волчий вой. Сияна встала и открыла окно.

«Я слышу тебя… Я иду… Я хочу быть свободной вместе с тобой…»

Она неловко спрыгивает в сугроб под окном, поднимается и идет к воротам. Никто не останавливает её – на улице ни души из-за разгулявшейся погоды.

«Подожди меня еще немного… Я уже иду…»

Сияна покинула двор, прошла по улице. С трудом отворила главные ворота. Выходя из поселения, она зацепилась шалью и даже не заметила, как та соскользнула с плеч и упала в снег.

«Холодно… Дождись меня…»

Она шла вперед, сквозь пелену снега почти ничего не видя перед собой, но продолжала упорно идти вперед. Огней селения уже не стало видно, и если бы Сияна решила повернуть назад, то уже не нашла бы дорогу. Но она и не хотела возвращаться, а шла всё дальше и дальше.

Прочь! Прочь отсюда! Тело девушки окоченело и плохо слушалось, ноги переставлялись с трудом.

«Он зовет меня… Ещё чуть-чуть… Я иду…»

Силы уже покидали её и так ослабленное тело.

«Хочется прилечь в этот мягкий снег… И отдохнуть… совсем ненадолго, только на чуть-чуть прикрыть глаза…»

Сквозь наваливающийся сон она увидела приближающуюся к ней темную фигуру и горящие зеленым огнём глаза.

«Это он… Он ждал меня…» – подумала она.

Темный силуэт подошел ближе и когда он наклонился над ней, она узнала в нем того темноволосого юношу, что играл ей на дудочке возле реки. Он совсем не изменился, только бровь над левым глазом была рассечена свежим шрамом. Его медовые глаза отблескивали в ночи зелёным огоньком, он ласково улыбнулся ей.

– Ты звал меня и я пришла… Я смогла… стать свободной… – улыбнулась ему Сияна, уже засыпая.