Наталья Тимошенко - Тень за моим плечом

Возможно, магия джинна просто делала так, что обстоятельства играли ей на руку. На ее книги обращали внимание читатели, издатели, продюсеры. Может быть, она получила куда больший успех, чем заслуживала, но даже если бы сделку отменили, она все равно могла продолжить работу. Вероятно, тиражи стали бы меньше, критика — злее, а продюсеры обратили бы свой взор на других авторов и их творения, но это она определенно пережила бы. У нее все есть, и больше ей не нужно, до конца жизни хватит, даже если на книгах она уже не заработает ни рубля. Деньги успешно делают деньги сами, когда их достаточно много.

Хотя дело с самого начала было не в деньгах. И даже не в популярности. Она просто хотела доказать, что чего-то стоит. И, к ее собственному сожалению, себе она хотела это доказать гораздо меньше, чем матери и бывшему мужу. Она зачем-то старалась для них, пыталась произвести впечатление, игнорируя тот факт, что обоим было наплевать. Никакой успех не превратит дочь в сына, а бывшему мужу она была нужна не успешной и уверенно стоящей на собственных ногах, а влюбленной, ослепленной его блеском и полностью зависимой. Ничего другого он не ценил. Ольга могла стать звездой мирового уровня или полностью исчезнуть с небосклона русскоязычной развлекательной литературы — никто из них и не заметил бы.

Нужно было просто понять это раньше. Тогда она смогла бы позволить себе любое карьерное падение, ничего не боясь. Какая разница, сколько людей тебя читают, когда есть уютный дом, собака и тот, ради кого хочется печь по утрам вафли? Ей этого вполне хватило бы.

Ведь только этого ей всегда по-настоящему и хотелось: чтобы ее любили.

Громкий щелчок прозвучал подобно выстрелу. Сердце забилось быстрее, но зато Ольга почему-то перестала задыхаться, а полившаяся следом тренькающая мелодия заморозила все ее мысли и нахлынувшие чувства.

— Еще рано, — с трудом выдавила она. — Слишком рано, у меня еще есть время…

— А чего тянуть? — мягко поинтересовался за спиной хорошо знакомый голос.

17 июля 2017 г., 16.30

Никто не стал спрашивать, почему Ольга не поехала с ними: все всё понимали. Дементьев чувствовал себя как во сне — тягучем мерзком кошмаре — но продолжал делать свою работу. У него просто не было других вариантов. Или делать свою работу, или тихонько выть, напившись до полубессознательного состояния.

Напиваться он не любил. Не то чтобы никогда этого не делал, но предпочитал «перебирать» на радостях в хорошей компании, а не с тоски в одиночестве. Так ведь и спиться недолго.

Поэтому он продолжал делать дело, несмотря ни на что. В этом они с Ольгой совпадали. Как и во многом другом.

Он был рад, что к старой школе в седане с ним никто не поехал. Долгов вел газель, Нев по понятным причинам не мог ехать с Дементьевым, Лиля и Егор держались рядом с ним, а Карина, кажется, все больше предпочитала общество Егора. Он сделал себе мысленную пометку поговорить об этом с Анной. Дементьев не был сторонником вмешательства в подобных ситуациях, но хотя бы предупредить о том, что происходит, считал необходимым. Егор для девушки не лучший выбор.

Сосредоточиться было как никогда трудно. Постоянно тянуло все бросить, сорваться с места и поехать в гостиницу, держать Ольгу за руку до последнего в бессмысленной надежде все же удержать. Наверное, так и должен поступать настоящий романтический герой — бороться до последнего.

Но они уже выяснили, что он не герой романа. И хотя ему пришлось признать существование сверхъестественного, Дементьев не верил в сказки. Зло не победить всякой чепухой вроде истинной любви. Против него требуется достойное оружие. А в его арсенале нет ничего подходящего.

Бесило то, что решение рядом. Буквально руку протяни… Целых два! Но Егор был прав: Дементьев не мог заставить его говорить, а Нева — сражаться. И сам ничего не мог сделать. В самый важный момент своей жизни он оказался абсолютно беспомощен и бесполезен.

В школе к нему тоже никто не лез с разговорами или утешением. Коротко распределили, кто где будет демонтировать оборудование, и разбрелись. Нев по-прежнему держался на расстоянии. И правильно делал. Иначе он мог не сдержаться и врезать ему, невзирая на общую симпатию, возраст и магическую силу.

Собрав в коробку часть аппаратуры на втором этаже, Дементьев отнес ее в газель. Это было не совсем правильно, логичнее было бы сначала собрать все, а потом уже перетаскать в машину, но он сейчас был далек от понятий «правильного» и «логичного». К тому же на обратном пути можно было покурить, а это всегда успокаивало.