Виктор Точинов - Темные игры – 3 (сборник)

Но это все тлен и суета... Гораздо актуальнее вопрос: всадит или нет в меня Сергей на прощание пулю?

Не всадил.

Заявил уже из кабины:

— А ты поживи здесь, без ничего, без связи с внешним миром... Как я жил двадцать семь лет. Бывай!

Крылья пришли в движение, аппарат он поднял в воздух уверенно, словно не в первый раз. Хотя с управлением орнитоптером интуитивно разберется и ребенок...

Я задумчиво провожал «стрекозу» взглядом. Сил ни на что иное не осталось. Скромных моих пожитков, состоявших из оружия и боеприпасов, тоже не осталось. Наверняка лежали на дне Колвы, Сергей и без того загрузил орнитоптер под завязку.

Негромкий взрыв прозвучал, когда аппарат поднялся на пару сотен метров. На парму и на реку упали обломки «стрекозы», и товар, который никогда не увидят получатели, и изломанная человеческая фигура...

Всепрощением я не отличаюсь, но никакой мстительной радости не испытал. Потому что падать с небес сейчас должно было мое искореженное тело. Или два тела, мое и Ругеля.

До закладки я добрался двое суток спустя. Имел право ее вскрыть лишь в самом крайнем случае, в таком, как сейчас.

Из хранившегося там НЗ больше всего в тот момент я нуждался в аптечке, но первым делом схватился за рацию. Выглядела она как потрепанная УКВ, — из тех, что еще встречаются на Территории, но лишь выглядела...

Канал был настроен один, прямой канал для связи с шефом. И я, едва назвав позывной, доложил:

— Задание выполнено. Ругель найден, он действительно дезертировал. Сейчас он мертв, его беременная подруга тоже.

Ну да, мертвы... Именно для того и предназначались две микроскопические «соринки», перекочевавшие из рукояти ножа в практически незаметные пропилы на моих ногтях... При нужде достаточно было сжать ноготь с боков, затем коснуться им кожи жертвы, — и через сутки случится скоропостижная смерть, вполне естественная, от тромбоза мозга. Готовившие операцию люди учитывали возможность того, что изменника я повстречаю в многолюдном месте и другие варианты ликвидации будут невозможны.

Полковник Ткачев отреагировал на мое сообщение неопределенным звуком, а я перешел к своей насущной проблеме.

— «Церберы» подсунули мне для возвращения заминированный орнитоптер... Или кто-то еще подсунул... Но так уж вышло, что я уцелел и застрял на Территории. Какие будут указания?

Полковник вновь издал непонятный звук.

— Повторять попытку нелегальной эвакуации я не готов... — предупредил я. — Только официально, через пропускной пункт.

Пару минут Ткачев не подавал признаков жизни. Потом заговорил — и знакомый голос звучал как-то странно.

— Указаний не будет. Вместо них вот тебе совет: если сохранил оружие — застрелись. Так будет лучше для всех.

Вновь повисло молчание. Я не понимал, как реагировать на дурацкую начальственную шутку.

— Канал защищенный, — вновь заговорил Ткачев, — и разговор не записывается. И только потому я скажу: утвержден новый список «А», твоя группа крови проходит теперь как ВУНЖ. И группа вашего с Натальей ребенка. И группа Ругеля. Причем он как-то пронюхал об этом заранее. Наталья сейчас в нашей клинике, беременность прерывать поздно... но можно. Надеюсь, ты меня понял.

Голос смолк. На сей раз окончательно. Ни слова не раздалось из рации, пока я не раздавил ее каблуком.

Я лежал на мху и бессмысленно пялился в зенит.

ВУНЖ... Такой у вас теперь диагноз, господин капитан, окончательный и не подлежащий обжалованию.

Врожденные уродства, несовместимые с жизнью...

Все чаще родители получают из роддомов вместо попискивающего свертка справку с лиловым штампом ВУНЖ. И в придачу совет: не пытайтесь заводить потомство самочинно, без консультаций со специалистами ДКДН.

А теперь дошла очередь до самих специалистов. Змея начала пожирать свой хвост...

И что дальше?

Прорваться на Большую землю, попытаться вытащить Наташу из клиники? Шансы на успех есть, хоть и невелики. Но самое-то главное: что потом?

Скрываться всю жизнь на нелегальном положении? Не сумею, спалюсь, не тому меня учили...

Двинуться по дорожке Ругеля и поселиться здесь, на Территории? Выживем, наверное... Да только не о такой судьбе для сына мы мечтали...

Однако совету полковника не последую. Не дождется.

Я лежал. Смотрел на небо, словно надеялся, что кто-то там, наверху, подскажет верный ответ...

Ответа не было.

Фотоэлемент на раздвижных дверях сработал с легким запозданием. Казалось, не способная удивляться электроника все-таки удивилась: что делает тут, в Москва-Сити, этот старик? Здесь место для совсем других людей...