Виктор Точинов - Темные игры – 3 (сборник)

Он вынул ремень из джинсов – наложить жгут, не то ведь истечет кровью. И вскоре понял – на то, что уцелело от зубов сучки, ничего он не наложит. Не на что накладывать.

Куда подевалась Наташа, он даже не задумался. Побрел обратно, вцепившись левой рукой в рану, пытаясь как-то ослабить кровотечение. Ковылял в темноте, фонарь упал, искать его не было сил.

Чем ему помогут в лагере, он не знал: все-таки медики, два года отучились, что-то придумают, не дадут сдохнуть.

Навстречу выбежал Епифан. Не увидел в темноте, что с Лехой, или не хотел замечать: тараторил с выпученными глазами, что Свету придавило камнем, они пытались спасти, но тут медицина бессильна, голова вдребезги… Чем больше трындел и приводил ненужные подробности, тем яснее становилось: врет. Сам прикончил Светку, на роже все написано. И помощи здесь не будет, и вообще ничего больше не будет…

Нож был под рукой. Щелк, тык, – лезвие воткнулось в брюхо Епифана.

Казалось, выкидуха сработала на манер волшебной палочки: Епифан исчез, Леха не видел его и не слышал. Он оплыл наземь, сил стоять не осталось.

В ушах звенело, перед глазами мельтешили светлые пятна и постепенно сложились в картинку: длинный, бесконечный коридор в общаге, дощатый щелястый пол, и по доскам шлепает он, Леха, и лет ему совсем мало, и жизнь впереди длинная, как этот коридор.

Она осталась в темноте: ни фонарика, ни зажигалки, ни «коптючек».

И где-то в этой тьме был Леха с ножом. Упорно преследовал ее. Наташа надеялась: кровопотеря сделает свое дело, он упадет и больше не встанет… А он не падал, упрямо тащился за ней. Шел без света, ступал осторожно, но Наташа слышала шаги.

А ведь казалось: она выиграла, и теперь самая главная задача – не сблевать Лехе в трусы, разило оттуда так, что вонь близкого скотомогильника отступила на второй план. Наташа знала, что и от нее несет не лучше: воду, едва сочившуюся по стене, они собирали тряпками, потом отжимали, – едва хватало, чтоб не умереть от жажды, не до мытья. Знала и терпела, подавила рвотный рефлекс и смогла взять в рот: победа! мой! эта курица никогда ему такого не делала…

Он заговорил – и весь просчитанный план Наташи рассыпался, и ощущение победы исчезло, и остался только вонючий хер у нее во рту.

Она стиснула зубы. Рефлекторно, не задумываясь о последствиях.

Позже, убегая во тьме, сообразила: так даже лучше, новый расклад всех устроит, плевать, что мужское мясо жестче, чем женское.

Но сначала он должен сдохнуть от кровопотери. А до того не должен зарезать Наташу. Однако Леха был упрям и никак не хотел подыхать…

Она вновь упала, как падала уже несколько раз, но падение показалось странно растянутым, замедленным.

Голова хрустко приложилась о твердое. Наташа так и не сообразила, что к крысиному уступу ее пригнал не Леха – ее собственный страх, превращавший в звук шагов грохот пульса в ушах.

Сознание она не потеряла. Лишь тело стало ватным, бессильным. В щеку ткнулась крысиная мордочка – мягкая, щекотная, даже нежная. Наташа поняла, что надо вскочить, полтора метра – ерунда, подтянется, вскарабкается… И осталась лежать, как лежала.

Епифан не преувеличивал, говоря про Милиного папу. Тот действительно мог многое, и поставил на уши всех, когда после недели поисков в катакомбах стало ясно: Саблино – ложный след.

Прошерстили все станции по всем железнодорожным веткам, куда можно было доехать из Рыбацкого. Не сразу, но сыскались свидетели, видевшие, как шестеро сошли с платформы и двинулись через поля.

Дальнейшее стало делом техники – эмчээсовской, и строительной, и военной – мобилизованной на спасательные работы.

Мила звуки работ игнорировала. И ворвавшиеся в пещеру яркие лучи фонарей проигнорировала. И людей в измазанных спецовках.

Она сидела у костра, осоловевшая от сытости. Воняло подгоревшим мясом, – коптить его впрок Мила толком не умела.

Сидела и блаженно улыбалась: еды много, еды хватит на всю жизнь и даже еще останется.

23.11.2017

Детская кроватка роскошная… Со всеми современными наворотами: может изменять глубину по мере роста малыша, и форму тоже, превратившись из круглой в овальную, и снабжена вращающимся «мобилем» с набором забавных игрушек, и прочая, и прочая… И никаких ДСП, разумеется: настоящее цельное дерево, причем не их дешевых, – карельская береза… Хорошая древесина, прочная.