Зои Аарсен - Холодный как мрамор [litres]

Неожиданным поворотом стало то, что в понедельник утром Майкл и Ванесса Симмонс, родители Вайолет, обратились к судье Робертсу в Саамико и попросили о смягчении наказания для меня, потому что считали, что я спасла жизнь Вайолет после лавины. Они, однако, не сказали ни слова о Трее, хотя они с Генри были теми, кто вытащил Вайолет из снега.

Я была в шоке, когда Трею разрешили вернуться домой в Уиллоу в субботу. Еще больше меня удивило то, что родители не сразу отправили его обратно в Северный Резерв. Оказалось, он тоже должен был повторно посетить судью Робертса в Саамико – мы оба нарушили условия изначального наказания.

После звонка от администратора в понедельник утром мама оставила меня одну дома, чтобы встретиться за обедом с адвокатом в Грин-Бей. Он был впечатлен тем, что я стала героем в глазах семьи Симмонс, но хотел поговорить с мамой без меня (вероятно, чтобы он мог свободно говорить о моей неуправляемости). Вскоре после того, как мама ушла из дома, в дверь позвонили и я увидела на пороге Вайолет Симмонс. Она, как всегда, выглядела почти безупречно, только ее кожа отслаивалась и покраснела, словно у нее была аллергия на что-то.

– Могу я войти? – спросила она.

– Не думаю, что это хорошая идея, – ответила я, не желая ставить под угрозу то, над чем работала моя мама в этот самый момент, пытаясь спасти мое будущее.

Вайолет нервно сморщила нос и поправила лямку сумки на плече.

– Понимаешь, я просто хотела поблагодарить. И рассказать тебе побольше о том, как все это началось, чтобы ты понимала, что это не была моя вина.

Я хотела было ответить, что мне все равно, чья это была вина, но она продолжила:

– Я не плохой человек, МакКенна. Меня смущает то, что ты, вероятно, так думаешь, особенно по причине того…

Вайолет замялась, но затем продолжила свою мысль:

– Ты прекрасна. Не думаю, что я когда-либо сделала бы то, что сделала ты.

Вопреки здравому смыслу я позволила ей войти и сесть в гостиной.

– Я знаю, моя кожа выглядит ужасно, – не стесняясь, признала Вайолет. – Врачи думают, это из-за того, что долго находилась в снегу.

Я была готова заключить пари на то, что ее кожа испортилась, когда я заморозила все ее тело во время игры «Легкий как перышко, холодный как мрамор», – но было бы лучше, чтобы она не узнала об этом.

– Даже не знаю, с чего начать. Эта, скажем так, рутина была моей жизнью больше года. Это было тем, о чем я только и думала тогда, – кого они хотели, чтобы я нашла. Каким образом подвести людей к тому, чтобы они согласились получить от меня предсказание смерти. О, как я отвратительно себя чувствовала после их смерти. Я надеялась, что вещи примут более благоприятный оборот, когда мы переедем в Уиллоу. Но… прошло не много времени, прежде чем рутина вернулась. И люди, которых они просили меня достать им… Я меньше всего желала им смерти. Ты должна мне верить.

Я не была уверена, что когда-нибудь смогу полностью верить Вайолет, но мне хотелось ее выслушать.

– Так как же все началось?

Вайолет откинулась на диване и положила ногу на ногу, готовясь рассказать мне всю историю. Она сделала глубокий вдох, как будто ей было сложно даже вспоминать, как все это началось, и смотрела на кожу вокруг ногтей, пока говорила:

– Первый раз, когда я их увидела, была ночь после смерти моей бабушки. Я была в своей спальне в Лейк-Форест, это было поздней осенью. Я думала, что это дурной сон – ну, вроде того, когда ты знаешь, что это только снится, но твое сердце сильно стучит, и ты просыпаешься в поту и двигаешь руками и ногами, и тебе требуется время, чтобы успокоиться после пробуждения.

У меня у самой бывали похожие сны. Перед глазами мелькнули дом в огне и силуэт моей сестры, махавшей мне на прощание из окна.

– Но это был не сон, – продолжила Вайолет более низким голосом. – Они появлялись в виде… голубого света. Я увидела их в зеркале в спальне в первый раз, будто они были отражениями. Затем поняла, что они были шарами света, летающими по моей комнате, а вовсе не отражениями чего-либо в зеркале.

Их было пятеро, и в тот момент, когда они впервые появились, я не знала, что это было. Они не совсем говорили со мной – ну, не с помощью слов, например, – поэтому не знаю, как объяснить это, но они дали мне ясно понять, что хотели, чтобы я достала им одного . «Кого это одного?» – недоумевала я. Тогда они подняли одну плюшевую игрушку с кровати и заставили ее летать вокруг меня. Только одну.

Естественно, все это меня напугало, но я убедила себя, что это была всего лишь галлюцинация. Я не сказала ничего своим родителям. Моя бабушка незадолго до этого скончалась, и мой папа был слишком занят организацией похорон. А мать уже билась в истерике из-за его предложения поскорее переехать в Уиллоу, пока они оформляли завещание бабушки. Моя мама стала партнером юридической компании, где работала с самого моего рождения, поэтому она не хотела переезжать в какой-то маленький городок в Висконсине. Им не нужен был дополнительный стресс, связанный с дочерью, которая сходила с ума, поэтому я ничего им не сказала.