Zak Dummy - Когда богу стало скучно - 1 том [СИ]

Хотя мне могло показаться, ведь просто спирт, которым она обрабатывала раны, мог попасть есть на руки.

— Вот и хорошо. По просьбе Тайлера, я ещё присмотрю за тобой некоторое время. Так что не прими это за знак внимания влюблённой женщины.

— Я всё понял.

После фразы между нами нависла тишина.

«Могла и не повторять, я и с первого раза прекрасно понял… Вот ведь настроение сразу испортилось»

Может быть Хильде стало не по себе из-за тишины, а может она и самого начала собиралась так поступить, но кинув на меня мимолётный взгляд, она собрала аптечку. Так она и ушла с ней в руках, не сказав больше и слова.

Прошло десять минут, но Хильда всё не выходит.

«Похоже, она собирается избегать меня»

Подняв голову ещё выше, так чтобы глаза увидели только белый потолок, я просто начал анализировать. Анализировать каждую щель, каждую шероховатость, каждый его оттенок…

И всё это только лишь для того, чтобы отвлечься от этой заедающей мысли в голове. Невидимые капли воды уже начали капать прямо на лоб и стекать по лицу сначала в глаза, а потом по щекам к самому подбородку.

Чувство холода продолжает нарастать.

«Хочу лечь спать»

Я только заметил, что после бессонной ночи в камере от меня начало плохо пахнуть. Вся та усталость, про которую я и забыл, побывав в обществе Хильды, снова вернулась, но уже с новой силой.

«И когда же ворон успел исчезнуть? Я перестал обращать на него внимание, как только вышел из подвала. Наверное, тогда»

Я медленно поднявшись на вялые ноги, с трудом способный поддерживать вес, поковылял, словно немощный старик в сторону моей комнаты. Открыв деревянную дверь, я переступил порог.

Первым, что я увидел, оказалась большая двуспальная кровать, застеленная тёмным одеялом, на котором лежит четыре небольшие белые подушки.

Хватило лишь этого, чтобы, не оглядываясь по сторонам сразу же направиться в его сторону. Сняв кроссовки, прямо перед кроватью, я просто напросто плюхнулся на неё.

Тело слегка бьёт озноб. Я закутался в одеяло, как можно плотней. Как только стало полегче, я закрыл глаза. Зарывшись носом в приятно пахнущие порошком подушки, я вдохнул аромат всей грудью. С каждым сделанным вдохом, я ощущаю, как всё тело наполняется теплом, а сознание приходит в норму.

«Тайлер, значит попросил»

Прокрутив слова вместе с лицо, с которым Хильда это сказала в голове, я и не заметил, как уснул.

— Мама, я хоч Сп-ть.

Детский голос, но он очень прерывистый. Тон, с которым он говорит, сильно отличается от буквы к букве. Голос то слишком громкий, то слишком тихий, буквы то пропадают то, появляются. Его можно понять только, если сильно прислушаться.

Ребёнок лет шести, сидя за компьютером, тарабанит маленькими пухленькими пальчиками по клавиатуре, жалуется матери, что строго сидит на стуле возле, смотря на него строгим взглядом.

Этот хорошо сидящей на ней костюм, она всегда одевает, когда учит сына. Эти блики в её косметических очках, не дают ребёнку до конца понять всю суть её прохладного взгляда.

— Айй, мам боль, оч бол.

Закричал ребёнок, после того, как по его всё ещё набирающим символы на клавиатуре пальцам, был нанесён сильный удар маленькой тоненькой палочкой, сделанной дерева.

Его жалобные глаза полные слёз направлены на мать, что держит указку при себе.

Хоть слёзы и подступили к его глазам, но он не стал рыдать. Это требовало у маленького шестилетнего ребёнка уйму сил и сдержанности. Сдержался он не из-за того, что хочет выглядеть мужественней в глазах матери, а по другой причине.

— Я не разрешала тебе говорить, Лоран, живо сел и дописал программу. Как только закончишь, сможешь лечь спать.

Это она произносила губами, параллельно с этим показывая ребёнку лист бумаги, на котором словно субтитры написаны от руки печатными буквами, недавно произнесенные слова.

— Н, ма, йа.

Ребёнок, сжимая рукой пальцы, на которых остался тоненький покрасневший след от удара, отдёрнул себя. В его голове мгновенно всплыли все те моменты, когда его избивали в подобных ситуациях, за препирательство. Он с дрожащими от шипящей боли руками сел на жёсткий деревянный стул.

Выровнив осанку, как учила мать, он посмотрел на кусок программного кода, написанный им, найдя место, в котором допустил ошибку, мальчик продолжил процесс.

А мать тем временем не отрывает от него взгляда. Она смотрит то на него, то на его пальцы, отточено бьющие по нужной клавише. Он даже не смотрит, на что нажимает, в этом нет необходимости. Техника слепой печати буквально выбита у него в голове, через страх и сильную боль.