Дин Кунц: Мистериум [litres]

– Жаль, что мы так и не нашли способа разгадать тайну твоего происхождения. – Кипп протяжно вздохнул, выражая согласие. – Но в конце концов, все наши истоки одинаковы. Они рождаются в сердце, и это делает нас такими, какие мы есть.

Киппу хотелось сказать хозяйке так много, пока еще есть время.

И хотя уровень его интеллекта непонятным образом повысился до человеческого, собачья гортань не была приспособлена для речи. Кипп мог издавать множество звуков, но не слов.

Дороти разработала оригинальный метод общения, но устройство для общения находилось на первом этаже, а ей уже не хватало сил встать и спуститься вниз.

Ничего страшного. Все, что Кипп хотел ей сказать, было уже сказано раньше. «Я люблю тебя. Я буду ужасно по тебе скучать. Я никогда тебя не забуду».

– Дорогое дитя, позволь мне заглянуть в твои глаза, – попросила Дороти.

Кипп переместил голову ей на грудь и встретился с ее любящим взглядом.

– Твои глаза и сердце такие же золотые, как твоя порода, дорогой Кипп.

Глаза Дороти были синими, ясными и глубокими.

Ли Шекет паркует «додж-демон» в дальнем углу стоянки мотеля «Бест вестерн» в городке Дельта, штат Юта. Сидя в машине, он сбривает свою аккуратную, ухоженную бородку, которую носил с тех пор, как ему исполнилось двадцать четыре года. Затем он ополаскивает руки антисептиком и надевает контактные линзы, продаваемые без рецепта. Цвет его глаз меняется с серо-стального на карий.

Скрыв бóльшую часть своих светлых волос под бейсболкой, Шекет едет дальше. Он движется по штатному шоссе 257, сворачивает на шоссе 21, затем на шоссе 130. Проехав сто двадцать пять миль, он прибывает в Сидар-Сити, где регистрируется в местном отеле «Холидей инн» по водительскому удостоверению и кредитной карточке на имя Натана Палмера.

Он решил перекрасить волосы, но сперва ему нужно узнать, попала ли катастрофа в спрингвиллском комплексе на каналы кабельного телевидения. Войдя к себе в номер, он сразу же включает телевизор. Первыми кадрами, которые он видит, оказывается видеорепортаж, сделанный под конец рабочего дня, еще до наступления темноты. Когда Ли бежал с места катастрофы, пожара в комплексе еще не было. Огонь вспыхнул через несколько минут после его поспешного бегства. Яростное пламя полыхает над всем комплексом, достигая высоты шестидесяти или даже семидесяти футов.

Должно быть, пожар произошел не сам собой. Комплекс подожгли, чтобы скрыть правду о случившемся. Шекет и не подозревал, что емкости с топливом и система зажигания были изначально вмонтированы в конструкцию комплекса для гарантии, что в случае катастрофы все доказательства характера выполняемой там работы никогда не будут обнаружены.

Он не сомневается, что всех сотрудников намеренно сожгли заживо, сожгли дотла, до костей, если таковые останутся. Коронерам не с чем будет работать. Хотя обреченные все равно бы умерли спустя дни или недели, столь жестокое сожжение персонала шокирует Ли. Он чувствует слабость в ногах и садится на край кровати.

Да, он бросил этих людей на произвол судьбы, однако их судьбу решил не он, а Дориан. Есть разные степени зла, и Ли Шекет тешит себя мыслью, что содеянное им бледнеет по сравнению со зверством, учиненным его боссом.

Дориан Перселл наверняка отдал секретное распоряжение о принятии крайних мер как гарантии от провала. Дориан воображает себя провидцем, как называют его почти все СМИ, которые пишут о нем. А настоящий провидец знает: прогресс требует жертв. Результаты прогресса измеряются не краткосрочными событиями – даже если эти события унесли несколько десятков жизней и вызвали миллиардные потери, – а долгосрочной перспективой, сулящей невиданные блага для всего человечества. Чтобы оправдать убийство десятков миллионов, Сталин якобы произнес фразу: «Одна смерть – трагедия, миллион смертей – статистика» [2]. По сравнению с гибелью миллионов эти девяносто две смерти для Дориана не более чем подстрочное примечание к великому проекту, который осуществлялся в спрингвиллских лабораториях «Рефайн» и который через год возобновится где-нибудь в другом месте.

Диктор выпуска новостей с серьезным видом сообщает, что в сгоревшем комплексе проводились исследования, направленные на поиск революционно нового лекарства для лечения рака. Это отъявленное вранье, однако диктор наверняка верит в него. Исследования, связанные с лечением рака, не настолько опасны, чтобы для них требовалось строить изолированный, обнесенный высокими стенами лабораторный комплекс в пригороде Прово, штат Юта. От стен до ближайших домов – целая миля. Однако в эпоху, когда агентства новостей имеют скудный бюджет, многие СМИ предпочитают верить всему, что им сообщают любые источники, считающиеся у них надежными. Журналистские расследования стали уделом тех, кого информационный мейнстрим считает бесчестным и подозрительным. Во всяком случае, репутация Дориана Перселла не пострадает. Он занимает правильную позицию по всем вопросам, важным для законодателей общественного мнения, и они почти всегда называют его хорошим парнем.