Дин Кунц - Мистериум [litres]

– Хорошего вам дня.

Шекет не понимает, отчего он испытывает злость и презрение по отношению к незнакомцу. Это его немного пугает, но остановиться он не может.

– За что вы просите прощения? – снова спрашивает Шекет. Этот придурок злит его своей фальшиво-дружелюбной манерой. Ишь, соседа нашел. – Может, вы пукнули? Вас за это простить?

– Я не хотел вас обидеть, – говорит кассир и отводит взгляд.

– Вы считаете, что обидели меня?

– Сэр, я искренне верю, что нет.

В голове Шекета нарастает гудение, словно у него в мозгу осы устроили себе гнездо.

– Значит, вы в это верите? – Кассир смотрит в окно, надеясь, что к заправке подъедет еще кто-то. Но возле колонок пусто. Только проплывающее облако на минуту затеняет заправочную станцию и участок дороги. Напряжение старика, его подавляемый страх возбуждают Шекета. – У вас есть основополагающее убеждение? – спрашивает он, беря с прилавка шоколадный батончик.

Когда-то у Шекета были основополагающие убеждения и пределы допустимого. Он в этом уверен. Вот только не может вспомнить, какими были эти пределы.

– Что вы имеете в виду? – спрашивает старик.

– Скажем, вы верите в Бога?

– Да, сэр, верю.

– Верите?

– Да, сэр.

– А где Бог? – спрашивает Шекет, разворачивая батончик и бросая обертку на пол.

Старик снова смотрит ему в глаза.

– Где Бог? – переспрашивает он.

– Я вот думаю, где, по-вашему, Он находится?

– Бог везде.

– Даже в этом холодильнике с пивом и газировкой? – Кассир молчит. Шекет откусывает от батончика, жует, затем выплевывает липкий комок на прилавок. – У этой штуки вкус дерьма. Срок годности прошел еще десять лет назад. Что ваш Бог думает насчет вашей торговли подобной дрянью? Может, Он не замечает? И все же где Он? Может, Бог прячется в пакетах с картофельными чипсами и чипсами «Доритос»?

Кассир смотрит на процессор для считывания кредитных карт.

– Я считал вашу карту. Она электронная. Считывание происходит по телефону. Номер и имя, они уже там, в офисе «Visa». Покупка отражена.

Старик его убеждает: если здесь произойдет нечто чрезвычайное, останется доказательство, что Натан Палмер в такое-то время заезжал на заправку и расплатился по карте с таким-то номером.

Но Шекет, разумеется, не Натан Палмер.

Сердитое жужжание в его голове становится еще злее. Нужно что-то сделать, чтобы остановить это жужжание. Он знает, что именно.

Он снова откусывает от батончика, жует и выплевывает на прилавок.

– Или Бог в этих журналах? У вас ведь наверняка есть грязные журнальчики? Есть порнушка?

У толстяка начинает дрожать уголок рта, что еще сильнее возбуждает Шекета.

Однако дрожь напоминает ему о его деде – добром человеке, у которого была такая же дрожь. Ему становится жаль беднягу-кассира. Но жалость быстро проходит.

– А вы не из разговорчивых. Только и назвали это паршивое утро прекрасным и на большее вас не хватило.

Шекет бросает в старика остатком шоколадного батончика, и тот прилипает к белой футболке.

Шекет не является Натаном Палмером, но какое-то время ему придется пользоваться водительскими правами и кредитной картой, выданными на имя Палмера. Расплатись он наличными, он был бы свободнее в своих действиях и нашел бы более радикальные способы убрать гул в голове.

– Согласитесь, что вы удачливый подонок, – говорит он старику. Старик не отвечает. – Я сказал, что вы удачливый подонок. Не слышу ответа.

– Я этого не замечал.

– Чего не замечали? Тогда ваша глупость равнозначна вашей удачливости. Повторяю: вы – удачливый подонок. И сегодня вам крупно повезло, дедуля. Я выйду отсюда, оставив вам способность дышать. Но если вздумаете позвонить шерифу и вякнуть об этом, знаете, что с вами будет?

– Я никому не собираюсь звонить.

– Если какой-нибудь коп меня тормознет, пусть лучше пристрелит, и поскорее. Если же он этого не сделает, я сам его пристрелю, а потом вернусь сюда и запихну пистолет в вашу жирную задницу.

– Я никому не собираюсь звонить, – повторяет старик.

Шекет возвращается в свой «додж-демон». Под водительским сиденьем в поясной кобуре у него лежит «Хеклер и Кох» 38-го калибра, модель «компакт». Он едва удерживается от жгучего желания схватить пистолет, вернуться в магазин и разрядить в старика всю обойму.

Он снова в пути. Захолустный городишко Уорм-Спрингс остался позади. Двигаясь по федеральному шоссе номер 6 в сторону городка Тонопа, Шекет увеличивает скорость до 120 миль в час, потом до 130. Его «додж» ревет, поглощая расстояние. Шекет возбужден, взбудоражен, наэлектризован. Скорость нужна ему, чтобы погасить возбуждение и успокоиться.