Мара Гааг - Третья смена [litres]

– Хорошо! – Алиса честно закрыла глаза, выключила фонарик и принялась считать вслух.

Когда она дошла до восьми, чуть-чуть приоткрыла глаза. Книжные полки были едва различимы, значит, на улице уже совсем стемнело.

– …девять, десять! – объявила она. – Я иду искать!

Нарочно громко напевая, она прошла вдоль стеллажей и включила фонарик. Заглянула в угол с книгами в коробках и под стол библиотечной конторки, но Антона нигде не было.

– Эй! – забеспокоилась Алиса. – Ты где?

Вокруг стояла тишина. Девочка осторожно вышла из кабинета, посветила фонариком в коридор. Как же темно! Просто невероятно, что детям разрешают находиться в школе в такой темноте. Нужно будет поговорить об этом с мамой. Может, нужно кому-нибудь пожаловаться, чтобы электричество быстрее починили?

Антона нигде не было. В школьных коридорах стало так тихо, что звук собственных шагов начал пугать Алису.

– Антон! – снова позвала она, но уже гораздо тише, и тут заметила за поворотом вереницу включенных фонариков.

Это определенно был пятый «В», и ученики ровным строем, молча, почти бесшумно шли по коридору мимо склада старых парт и стульев.

– Подождите меня! – крикнула Алиса, спрятала фонарик в карман и побежала к классу со всех ног.

Она почти догнала детей, когда кто-то схватил ее за рюкзак и резко оттащил в сторону.

– Отпустите! – Алисе стало по-настоящему страшно.

Девочка изо всех сил колотила по руке незнакомца, но он продолжал тащить ее в сторону от удаляющегося класса.

Похититель прижал ее к стене, осмотрел, потом снова поволок по коридору. Алиса отчаянно брыкалась и даже пыталась укусить его за руку, но у нее не получилось.

Внезапно стало светлее. Девочка узнала коридор, по которому пришла сюда, – тот самый, с проемом, закрытым строительной пленкой. Лампочки покачивались на проводах, пленка колыхалась, как от ветра. Похититель грубо толкнул ее вперед, и Алиса, вырвавшись, побежала вниз по лестнице, а потом встала и обернулась. Бородатый человек в синей спецовке стоял на ступеньках и хмуро смотрел на нее.

– Что вам от меня надо? – крикнула Алиса.

– Это ты Самойлова? Тебя вся школа ищет.

Мужчина шагнул к ней, а Алиса завизжала и бегом бросилась по петляющим коридорам. Добежав до раздевалки, она уткнулась в собственную маму и расплакалась от пережитого страха.

– Алиса! – Мамин голос дрожал. – Дочка, как ты всех напугала! Где ты была?

– Она заблудилась и заснула в старом крыле. – Бородатый человек не спеша вышел из-за поворота. – Ученикам нельзя туда ходить, там ведутся ремонтные работы.

Рядом с мамой стояли высокий мужчина в очках и девочка лет десяти. Алиса узнала в ней ту самую забияку, с которой столкнулась утром у дверей школы.

– Это Вадим Сергеевич, директор школы, – сказала мама, – а это его дочь Катя. Вы с ней в одном классе.

– Но я уже была на уроке в своем классе! – возразила Алиса, вытирая слезы. Ей было стыдно, что она расплакалась при посторонних, и теперь она злилась. – На биологии. Мы проходили фотосинтез.

Мама и директор переглянулись.

– У тебя был сложный день, – сказал Вадим Сергеевич. – Все вокруг незнакомое, а ты не выспалась, вот и заблудилась. Хорошо, что Михаил Семенович тебя нашел.

Алиса сердито покосилась на бородатого человека.

– Это школьный сторож, – пояснила мама. – Я не думаю, что он хотел тебя напугать. Просто он переживал, потому что мы нигде не могли тебя найти.

Сторож хмыкнул и скрылся в коридоре, откуда пришел.

Вадим Сергеевич с видимым облегчением вздохнул:

– Думаю, Алисе лучше завтра побыть дома. Выспаться, привыкнуть к новому месту за выходной. А в понедельник мы с Катей встретим ее прямо у дверей школы, всё покажем и объясним. Правда, милая?

Катя кивнула отцу, не спуская глаз с Алисы.

– Давай-ка поедем домой! – Мама крепко сжала руку дочери в своей. – До начала комендантского часа осталось немного, и я не хочу ехать быстро в темноте.

Алиса молча последовала за ней. Сев на заднее сиденье машины, она посмотрела на темные окна старого школьного корпуса. По телу побежали мурашки, и девочка обхватила себя руками. И только тогда заметила, что в кармане все еще лежит фонарик Антона.

Мама ее рассказу не поверила. Алиса чувствовала одновременно и обиду, и неловкость. Вроде не врешь, но все вокруг считают иначе.