Арсений Суворов - Поверьте один раз

— Направо, — произнес идущий сзади.

— Иди вперед, я ничего не вижу.

— Я тоже. Поворачивай. Там светлей, здесь просто орешник кронами сросся.

Пробравшись сквозь кусты, они увидели невдалеке слабый свет. Тропинки не было, и ноги с хрустом ломали лесную поросль. Липкая паутина, приготовленная для зазевавшихся комаров, то и дело облепляла лицо. Избавляясь от неприятной вуали, теряешь осторожность, и тотчас лес мстит розгами веток по лицу. Одна ударила столь сильно, что в глазах потемнело, а один чуть не вытек.

— Ну что ты там, — ударившись в спину переднего, проворчал спутник.

— Да ветка в глаз попала. «Светло» аж стало.

Деревья расступились, и они подошли к потухающему костру. Рядом никого не было.

— Ты же сказал, что договорился? — обернулся первый.

— Наверно, уже ушли, — спокойно глядя в глаза, произнес второй.

— Что будем делать? Пойдем назад?.

— Костер разжигать будем, — раздалось позади. Из леса вышел мужчина среднего роста, с сединой в волосах, но выглядевший довольно моложаво для своего возраста.

— Проходите, садитесь к нашему костру. Я уже уходить собрался. Ваши голоса услышал, вернулся. Мне говорили, что вы хотите вступить в нашу общину?

— Да. Я давно об этом мечтаю.

Вышедший из леса пристально посмотрел холодным взглядом и, глядя в глаза, произнес:

— Кто вам рассказал про нашу общину?

— Иаред Моисеевич.

— И что он вам рассказал?

— Что вы не любите страданий. Ваше божество — удовольствие. Вы хотите построить рай на земле.

— А когда вы в последний раз были у него?

— Месяц или два назад.

— А что он вам еще рассказывал?

— Я что-то не пойму, я на допрос пришел или на тайную мессу?

— Ловаид он вам показывал?

— Я не знаю, что это такое.

— Нож с двумя рукоятками и раздваивающимся лезвием.

— Да он говорил что-то такое, но не показывал.

— А жаль, — произнес он задумчиво, его взгляд потух. — Ты ошибся только в одном. — Он обернулся. И глядя на потухающий костер, добавил: — Слишком много тех, кто хочет нас уничтожить, а это закаляет. Сегодня у нас действительно черная месса. Чтоб ты знал, они у нас каждый день. И почти всегда с кровью, — он медленно повернулся — И ты сегодня будешь там. — Его глаза выразили крокодилье участие. Удар сзади оглушил новичка. Спутник встал на одно колено и положил его лицом вверх. Затем воткнул в шею иглу, прикрепленную к груше и трубочке, уходящей под пиджак. По трубке побежала кровь. Вероятно, ускоряя процесс, он стал сжимать и разжимать грушу, как это делает парикмахер, брызгая одеколоном.

— У него в доме ничего не нашли? — спросил стоящий.

— Нет.

— Авол будет не доволен. Сегодня день приезда Иавола. И потерять ловаид. Это многого стоит. Заканчивай быстрей. Уже пора. У этого кретина кровь должна быть хорошей. Решил нас уничтожить. Хм. Идешь убивать готовься к смерти.

Закончив откачивать и вытащив иглу, спутник воткнул другую и стал делать обратную процедуру.

— Бычья?

— Бычью могут заподозрить. Свиная.

Закончив свое дело, люди растворились в темноте. Из темноты вышли двое, привязали камень к шее трупа, засунули в мешок и, кряхтя, понесли к озеру. Толстый слой многолетнего ила принял на вечное хранение очередную тайну. Природа возмущенно закачала верхушками деревьев, легкая рябь пробежала по воде. Тревожно прокричала беспокойная птица. Змея прошуршала прошлогодними листьями. Обычная песня ночного леса. На мгновенье облака скрыли звездное небо, оставив лишь полярную, а может какую-то другую яркую звезду. Где-то вновь, наверное, раздался чмокающий звук, даря кому-то радость, а кому-то трагедию. Кто-то впервые испытал миллионы маленьких иголок, насыщающих кровь. И никто не заметил исчезнувшего хозяина маленького домика на берегу Волги, с утонувшем в земле крыльцом, который никогда не возвратится и не войдет в арку из живой изгороди. Звезды замигали в движущейся атмосфере. Пятиугольник лиры, словно оправа кольца, продолжал удерживать Вегу. Ничего не изменилось. Только, казалось, луна отразилась в озере на месте, которое хотели скрыть, указывая и разоблачая палачей.

На другом конце озера, просматриваемого со всех сторон, появилась парочка, желающая искупаться ночью. Вода, отливающая смолой, неприятно напоминала о чем-то маложелаемом. Скользкое дно, грозя уронить или ранить сучком или брошенной днем разбитой бутылкой, навязчиво напоминало о пиявках, слизнях, водоплавающих змеях, возможных дневных утопленниках и прочих вещах. Не зайдя и по колено, поклонник изменил желание, а подруга передумала на стадии раздевания, они быстро собрались и ушли. Небо очистилось, и привыкшим к темноте глазам открылась величественная в своей неприступности и благородном вызове, скрывающем угрозу для непосвященных, красота бездонного космоса, скрывающемся в озере, окруженном притихшими отдыхающими от утреннего шума деревьями. Вода вместила и их, образовав вселенной рамку из живой природы. Ровная, не задеваемая даже легким дыханием гладь озера превратилась в картину неизвестного гениального художника и непроизвольно, что-то неподдающееся сознанию, затягивало и манило куда-то в глубь, все глубже и глубже. И вдруг, резко очнувшись, с удивлением ощущаешь, что стоишь чуть ли не в воде. Черная вода отпугивает, и лес уже не кажется безопасным. Где-то вдали то ли завыла, то ли заскулила собака. До утра было еще далеко.