Борис Конофальский - Нечто из Рютте [litres]

Да, командир, ведущий своих людей в бой, не должен так садиться на коня. Подобным образом садились немощные старцы, но другого командира у этих людей не было, и они это знали. Он оглядел всех своих людей: и стражников, и простых мужиков. Они тоже смотрели на него. Смотрели с верой, люди не сомневались в нем, это же был их коннетабль. Их смелый и непреклонный коннетабль. И Волков заговорил спокойно и твердо:

– Сержант, ты с двумя своими людьми и двумя мужиками идешь справа от меня в десяти шагах. Копья вперед, ты сзади, мужики рядом с тобой. Ёган, Сыч, вы и два стражника идут слева от меня, стражники с копьями вперед, вы сзади, вы трое, – Волков посчитал пальцем трех стражников, – передо мной, копья вперед, идете шагом, не спешите и не пятитесь. Я буду сзади вас, ты, – солдат указал на самого старого и самого опытного из стражников, – сзади с Клаусом и мужиками в пяти шагах за мной. Следи, чтобы мужики не побежали, и, что бы ни случилось, держитесь за мной. И говорю всем, слушайте меня, все время слушайте меня. А вы, – он снова обратился к самому старому стражнику, – не вздумайте отстать.

– Не отстанем, господин, – заверил тот.

Егерь Клаус тоже заверил коннетабля.

Его люди волновались, это было заметно, и это было нормально. Главное, чтобы они верили в него, и тогда все должно получиться. А они вроде бы верили и выполняли все, что он сказал; суетились и малость бестолково, но старались.

Волков достал топор, с которым никогда не расставался, и протянул его монаху:

– Держи. Слушай внимательно: не знаю, как все сложится, но если кровососа удастся вытащить на свет, ты должен кинуть топор в него.

– В кого? – удивился монах, беря оружие. – Я не попаду!

– Слушай меня, болван, нужно просто кинуть в него топор, и все, – говорил Волков тихо, чтобы другие не слышали. – Просто кинешь в него, отвлечешь внимание. Нужно будет отвлечь его. Понял?

– Я попытаюсь.

– Не надо пытаться. Нужно кинуть топор в вурдалака, понял?

– Да, я кину топор в вурдалака, господин.

– Слушай внимательно, – продолжал солдат тихо, чуть склоняясь с коня, – ты кинешь топор, когда я вытащу ногу из стремени, будешь стоять справа от меня и следить за ногой. Я вытаскиваю – ты кидаешь. Понял?

– Да, господин, – монах подбросил топор, – я все понял.

– Ёган, арбалет, – скомандовал Волков.

Ёган молча передал ему взведенный арбалет, на ложе которого уже был болт с серебряным наконечником.

Солдат проверил оружие и закричал:

– Копейщики, в морду не колоть, в ляжки тоже, только брюхо, только пах. Длинным выпадом, чтобы насквозь: мне нужно, чтобы вы его прокололи как кабана и держали, пока мы будем его рубить. Кто верует в Господа нашего – читайте молитвы.

Он осенил себя святым знамением. Его люди делали то же самое. Шептали молитвы, а многие подходили к монаху, и тот наскоро благословлял их. Становились в боевой порядок.

– С Богом! – крикнул солдат. – Пойдемте и убьем эту тварь, вернем ее обратно в ад.

Они пошли в болото. Шли они то по щиколотку, то по колено в грязи к центру кладбища, обходя покосившиеся надгробия. Туда, где в тумане темнел склеп. Шли не спеша, как положено, держались вместе, не разбегаясь. Все молчали, все были напряжены, и даже собаки, бредя в воде почти по живот, не лаяли.

И тут за порывами ветра облака разлетелись, и вдруг пришло солнце.

– Вот, видите? – сказал солдат громко. – Кого-то из вас, чертовых грешников, Господь еще слышит, Он послал нам солнце.

Люди тихо радовались, глядели на солнце и на коннетабля.

– Молитесь, добрые люди, о том, чтобы адская тварь была там, но не сбежала.

Вскоре они подошли к склепу. Он был старый, черный, без лишних украшений, только крест на стене да дверь из железных прутьев. Камни его старые поросли мхом.

– Господин! – крикнул один из стражников, что шел справа рядом с сержантом. – Глядите!

Волков взглянул, куда указывал стражник, и увидел, что у поваленного надгробия из воды торчали не то женские, не то детские ноги, серые от разложения.

– Ну вот, – сказал солдат, – кажется, мы его нашли.

– Конечно, он здесь! – крикнул Сыч. – Чувствуете, трупьем воняет?

– Пошли. – Солдат взмахнул плетью, и его люди двинулись вперед.

А солнце разгоняло туман, светило не через облачка, не лучиком, а жарило во всю мощь уходящего лета. Оно осветило мерзкое, запущенное старое кладбище, разогнало туман, а заодно и мрачное предчувствие смерти. Перед ними было просто замшелое и мрачное здание, сложенное из огромных камней. В двадцати шагах от склепа Волков поднял руку, приказывая остановиться.