Вики Филдс - Дом пустых сновидений [litres]

С колотящимся сердцем я выскользнула из машины и бегом преодолела расстояние до подъезда. Прежде чем войти в дом, я еще раз оглянулась. Стояла мертвая тишина. Наконец железная дверь дома отрезала меня от внешнего мира, и я на цыпочках поднялась по ступеням, стараясь как можно меньше шуметь. Минуя окно между первым и вторым этажами, я глянула на аллею и поежилась – показалось, кто-то стоит между деревьев, но я знала, что это лишь тень.

Тихо отворив дверь, я привычно напряглась, заметив в коридоре свет, но мгновение спустя расслабилась – значит, Аспен вновь предпочел продавленный диван собственной квартире. Повернув часы на запястье и обнаружив, что время перевалило далеко за полночь, я в нерешительности постояла на пороге.

Может, стоит оставить Аспена в покое, позволить ему отоспаться? Но вдруг это последний день в нашей относительно нормальной жизни? Вдруг завтра случится что-то непоправимое?

Против воли в голове всплыл недавний диалог со Скалларк, и я решительно закрыла дверь и, оставив грязные ботинки на коврике, прошла в общую комнату. Аспен спал. Я накинула на него соскользнувшее на пол одеяло и отогнала от себя навязчивое желание попытаться угадать, что именно он видит.

С тех пор как он сделал себе ключ от квартиры, она стала почти уютной. Здесь появились одеяла и подушки, и даже мини-холодильник. Теперь ясно почему – чтобы этот парень мог оставаться здесь на ночь, подальше от загребущих рук Киры. Он что-то пробормотал во сне, и я напряглась, наклонившись.

– Нет, не буду…

В моей груди что-то неприятно сжалось, и я выпрямилась.

С дурным предчувствием я вернулась в прихожую и оставила на вешалке куртку, затем прошла с ежедневником назад в общую комнату и устроилась за чайным столиком на потрепанной диванной подушке.

Аспен, лежащий на диване слева от меня, тихо посапывал, лицо его было напряженным, в уголках глаз появились лучики-морщинки. Я подумала, что мы оба чувствуем себя в Тайной квартире в безопасности. Здесь нет Киры или Патриции, здесь нет Дориана, Альмы и Скалларк, заглядывающей мне за плечо.

Склонившись над столом, я стала листать ежедневник. Наткнулась на красную надпись и вернулась на пару страниц назад. «День рождения». Трижды подчеркнуто, рядом мелким почерком написано: «Не забыть поставить напоминание на следующий год». «Какая глупость», – подумала я. Запись была сделана сразу же после того, как Ной подготовил мне сюрприз, и на меня нахлынула волна сентиментальности. Сейчас же, сидя в Тайной квартире в окружении фотографий мертвых девушек, зная, что завтра на празднике что-то случится, празднование дня рождения казалось глупостью. Я зачеркнула надпись «не забыть поставить напоминание на следующий год», затем перелистнула страницы и взяла в руки крошечную черно-белую фотографию мамы. Все еще было больно на нее смотреть, но не смотреть было еще больнее. Коснувшись ее лица губами, я спрятала фотографию под обложку и захлопнула ежедневник.

Аспен снова что-то пробормотал, уже громче. Покрывало запуталось у него в ногах, пальцы сжимались в кулаки. Я поднялась, чтобы разбудить его, но еще до того, как я приблизилась, Аспен испуганно распахнул глаза и уставился на меня с совершенно безумным видом. Его взгляд скользнул по мне несколько раз, изучив с головы до ног, затем Аспен с облегчением вздохнул, откинулся на подушку и накрыл лицо ладонями.

Опять он ломал голову над моим будущим-прошлым, где, возможно, произойдет-произошло похищение.

Мне не хотелось об этом думать, ведь уже завтра мы с Аспеном узнаем, кто та таинственная женщина, которая желает избавить девушек от боли. Она и сама ее чувствовала. Возможно, была связана с убийствами двадцатилетней давности – например, была сестрой или подругой одной из убитых девушек.

– Снова пытаешься угадать ее мотивы, пытаешься разгадать? – спросил Аспен без тени любопытства в голосе. Он сел, откинулся на спинку дивана и тяжело вздохнул, сжимая виски ладонями.

– Нет, – солгала я, усаживаясь рядом на диван. Сунув руки в карманы толстовки, я вытянула ноги вперед и уже собиралась задать вопрос, но растерялась. Мы с Аспеном давно не разговаривали, сократив общение на глазах у Киры до минимума, и все равно она не оставляла его в покое. Аспен иссох, словно ручеек, из которого выжали всю воду. Ссутулившись, он безвольно опустил руки, шлепнув себя по бедрам.

Мне хотелось спросить, что происходит. Он стал таким худым и болезненно-бледным, что выглядел даже хуже меня, а это, оказывается, возможно. Заметив мой испытующий взгляд, Аспен напрягся: