Стивен Кинг - Оно. Том 1. Тень прошлого [litres]

Он помассировал то место, где челюсть поднимается к уху, и я кивнул.

– Боль была такой, что я, наверное, на минуту потерял сознание, но руки Трева не отпустил, и он крепко держал меня. Наконец я поднялся на ноги, в тот самый момент, когда перегородка, которую мы поставили между залом и кухней, рухнула. Раздался хлопок – пух, – какой бывает, если бросить горящую спичку в лужу бензина, и я увидел, как люди бегут прочь, чтобы не угодить под падающую перегородку. Кому-то это удалось. Кому-то нет. Одного из наших парней, кажется, Хорта Сарториса, накрыло перегородкой. На мгновение я увидел его руку, торчащую из пламени, пальцы сжимались и разжимались. Я увидел белую девушку, лет двадцати, не старше, у нее занялось платье на спине. Они пришла в клуб со студентом, и я слышал, как она звала его, умоляла помочь. Он дважды шлепнул ее по спине, сбивая огонь, а потом убежал вместе с остальными. Она стояла и кричала, а платье продолжало гореть.

На месте кухни разверзся ад. Пламя пылало так ярко, что слепило глаза. Жарило, как в печи, Майки, воздух просто раскалился. Ты чувствовал, как кожа поджаривается. Ты чувствовал, как пересыхают и становятся ломкими волосы в носу.

«Мы должны выбираться отсюда! – кричит Трев и начинает тащить меня вдоль стены. – Уходим!»

Но тут Дик Холлорэнн хватает его. Дику было не больше девятнадцати, глаза его стали огромными, как бильярдные шары, но он в отличие от нас сохранил голову на плечах. И спас нам жизнь.

«Не туда! – кричит он. – Сюда!» – И указал в сторону эстрады… ты понимаешь, в сторону бушующего огня.

«Ты сбрендил! – прокричал в ответ Тревор. Голос у него был как трубный глас, но едва перекрыл рев пламени и крики и визг других людей. – Умирай, если хочешь, но мы с Уилли отсюда уходим!»

Он по-прежнему держал меня за руку и вновь потащил к двери, хотя там столпилось так много людей, что мы не могли ее разглядеть. Я бы пошел с ним, потому что пребывал в шоке и сам соображал туго. Знал только одно: не хочу, чтобы меня поджарили, как индейку.

Дик схватил Трева за волосы и дернул изо всей силы. А когда Трев обернулся, Дик влепил ему оплеуху. Я помню, как голова Трева стукнулась о стену, и еще подумал, что Дик рехнулся, а потом он заорал в лицо Треву: «Если ты пойдешь туда, точно умрешь! Они же зажали дверь, ниггер!»

«Ты этого не знаешь! – прокричал в ответ Трев, и тут раздалось громкое: «Ба-бах!» – совсем как при взрыве петарды, да только это взорвался большой барабан Марти Деверо. Огонь распространялся по потолочным балкам. Занялся и промасленный пол.

«Я знаю! – крикнул Дик. – Я знаю!»

Он схватил меня за другую руку, и на мгновение я почувствовал себя канатом, который тянут в разные стороны. Потом Трев присмотрелся к двери и признал правоту Дика. Тот подвел нас к окну, схватил стул, чтобы вышибить его, но прежде чем успел размахнуться, стекла вылетели от жара. Тогда он ухватил Трева Доусона сзади за штаны и подтолкнул вверх.

«Полезай! – кричит он. – Полезай, твою мать!» – И Трев полез, сначала в окне исчезла его голова, потом ноги.

Потом он помог долезть до окна мне. Я схватился за боковины рамы и заорал. На следующий день ладони покрылись волдырями – дерево уже занялось. Я нырнул вниз головой и, если бы Трев не поймал меня, сломал бы себе шею.

Мы повернулись к клубу и, Майки, увидели такое, что можно представить себе только в самом кошмарном сне. Окно превратилось в желтый сверкающий квадрат света. Пламя полыхало под крышей, а в десятке мест прорывалось сквозь железо. Мы слышали, как внутри кричат люди.

Я увидел две коричневые руки, которые покачивались перед огнем – руки Дика. Трев сцепил руки, я встал на них, сунулся в окно, схватился за руки Дика. Прижался животом к стене, а температурой она уже не уступала стенке раскаленной буржуйки, и потащил его вверх. В окне появилось лицо Дика, и на пару секунд мне показалось, что вытащить его не удастся. Он наглотался дыма и терял сознание. Его губы потрескались. Рубашка на спине начала дымиться.

А потом, когда я почувствовал, что мои пальцы сейчас разожмутся, мне в нос ударил запах горящих внутри людей. Кто-то мне говорил, что этот запах очень похож на запах жарящейся на открытом огне свинины, но это не так. Скорее такой запах появляется после того, как холостят жеребцов. Разводится большой костер, в который бросают все, что отрезают, а когда огонь разгорится, ты слышишь, как лопаются яйца, будто орехи, и так же пахнут люди, когда они начинают гореть в своей одежде. Этот запах ударил мне в ноздри, и я понял, что долго не выдержу, поэтому потянул изо всех сил и вытащил Дика из окна. Правда, один его ботинок остался внутри.