Михаил Ежов - Бумажные шары

Но провести спокойную ночь им не было суждено.

Около четырёх часов утра обитатели дома всполошились, проснувшись от истошного крика, донёсшегося из левого крыла второго этажа.

Закуро подскочил на постели и замер, прислушиваясь. Секундой позже рядом с ним возник белый силуэт Фуситэ. Женщина положила руку ему на плечо, и он почувствовал, как дрожат её пальцы.

— Что это?! — тихо спросила она.

Вместо ответа Закуро приложил палец к губам. Вопль повторился.

— Это в доме?! — прошептала Фуситэ.

— Да! — гатхир принялся поспешно натягивать одежду.

Женщина спрыгнула с кровати и подхватила с пола платье.

Через полминуты они выскочили в коридор. Закуро сжимал в руке меч, а Фуситэ вооружилась двумя длинными кинжалами. Гатхир знал, что она владеет ими отменно, но приходилось ли ей убивать? Судя по тому, как она дрожала, — нет.

Из дверей высовывались и выходили слуги. Появился дворецкий, заспанный, но кипящий от возмущения.

— Это безобразие! — воскликнул он, поднимая над головой подсвечник. — Я немедленно распоряжусь найти стражников и привести буянов в чувство! — он устремился к Фуситэ. — Не извольте беспокоиться, госпожа, я прослежу…

— Тихо! — оборвал его Закуро. — Разве ты не слышишь, что это в доме?

— Как?! — челюсть дворецкого отвисла. — Но… мне показалось.

— Кричали в левом крыле! — объявил Закуро. — Там кто-нибудь ночует?

— Рутико! — воскликнула Фуситэ, бросаясь вперёд. — Там моя сестра!

Закуро не успел поймать её, и ему пришлось ринуться следом. Женщина мелькала впереди, её одежда развевалась на бегу. За гатхиром устремились слуги. На лестнице вся орава столкнулась с охранниками. Те были вооружены, но топтались, не зная, куда идти.

— За мной! — крикнула, проносясь мимо них, Фуситэ.

— Огонь есть? — бросил на ходу Закуро. — Несите факелы или лампы!

Охранники проводили его удивлёнными взглядами, но отправили одного из слуг в чулан за факелами. Остальные, перепрыгивая через две ступеньки, побежали за своей госпожой.

— Ты ничего не говорила про сестру! — проговорил Закуро, останавливаясь перед дверью, в которую уже вовсю колотила Фуситэ.

— Рутико приехала только два дня назад, погостить, — отозвалась женщина. — Это моя кузина.

— Дай-ка! — гатхир аккуратно отодвинул Фуситэ и пару раз ударил плечом в дверь. Доски затрещали, но не подались. — Ключ есть?! — крикнул он, оборачиваясь и ища глазами дворецкого.

— А? — растерялся старик. — Да… где-то есть. Я могу пойти поискать.

— Некогда. Ломайте дверь! — распорядился Закуро, кивнув охранникам.

Те вопросительно посмотрели на Фуситэ.

— Чего вы ждёте?! — прикрикнула та. — Живо!

Гатхир обратил внимание, что Рутико не отвечала на крики и вообще не подавала никаких признаков жизни. Он помрачнел и, хотя ничего говорить не стал, приготовился к худшему.

Охранники принялись выламывать дверь, но она была сделана на совесть, так что им пришлось повозиться. Дворецкий тем временем всё-таки отправился за ключом, а слуга принёс связку факелов. Кроме того, были доставлены несколько масляных ламп.

— Кто ещё здесь живёт? — спросил Закуро, торопливо раздавая факелы всем присутствующим.

— Только сестра, — отозвалась Фуситэ дрогнувшим голосом. — Ну, и её служанка, конечно. А зачем нам факелы?

— На всякий случай.

Женщина продолжала несколько секунд смотреть на него вопросительно, потом, словно о чём-то догадавшись, вдруг заорала на охранников:

— Быстрее!

Те, перепуганные, удвоили усилия, и спустя минуту дверь просела. Ещё несколько ударов — и её удалось снять с петель.

Фуситэ вбежала в комнату первой, и из её горла тут же вылетел сдавленный хрип. Она бросилась к закрытой балдахином кровати и принялась срывать прозрачную ткань, покрытую странного вида полосами и пятнами.

Закуро не торопился присоединиться к ней. Он поднял меч и медленно двинулся вдоль стены, вглядываясь в сгустившиеся по углам тени. Охранники растерянно замерли, держа в руках тулвары. Гатхир приготовился в одиночку отразить атаку, но тут ввалились размахивающие факелами слуги, и в спальне стало светло. Закуро с облегчением вздохнул: здесь не было никого, кроме домашних Фуситэ. Он подошёл к безутешной женщине, рыдавшей возле кровати, на которой лежала её сестра — без всякого сомнения, мёртвая. Убийца орудовал каким-то жутким предметом, раздирая плоть и расшвыривая куски плоти по всей комнате. Простыня, одеяло и подушка были красными и блестели от крови. В воздухе стоял приторный запах смерти. Трудно было поверить, что окровавленная груда на постели несколько минут назад была живой девушкой.