Артем Карпицкий - Ваше время вышло! [СИ]

— Мы заботимся о наших клиентах, — человек в сером был предельно серьезен, говоря эти слова. Забавно…

— Но зачем тут именно вы? — Отис по-прежнему не понимал.

— Дело в том… пришло время использовать вашу последнюю попытку.

— Попытку?

— Простите… я, конечно же, имел в виду жетон. У вас остался последний, и я хочу знать — будете вы его использовать или же нет.

— Я… Мне нужно подумать.

— У вас есть пять минут.

— Хм… даже так… Ладно, тогда ответьте на один вопрос.

— Слушаю.

— Что со мной случилось? Что вы со мной делаете, если я чувствую себя с каждым разом все хуже и хуже?

— Мы? Мы не делаем ничего. Абсолютно ничего. Единственное, что мы делаем — даем свободу выбора… А по поводу вашего самочувствия — проявились серьезные проблемы со здоровьем. И причины этого известны только вам.

— Мне?!

— Вам. Никому больше.

— Ничего не понимаю…

— А и не нужно понимать… — юрист посмотрел на часы. — Ваше время вышло. Каким будет решение?

— Я согласен…

— Слушай, — спросил маленький Лисенок у мудрого Лиса. — А что такое счастье?

— Счастье… Дай-ка подумать, — Лис прищурил хитрые глазищи и повернулся левым боком так, чтобы яркое весеннее солнышко хорошенько прогрело старые кости. — Счастье, это когда хорошо…

— Знаю! Знаю! — Лисенок нетерпеливо перебил старшего и запрыгал на месте, возбуждение, овладевшее им, было слишком велико, чтобы помнить о вежливости. — Но так все говорят… — рыжий проказник расстроено фыркнул.

— Если бы у молодежи была хоть капля уважения к возрасту, то она, безусловно, дослушала бы меня до конца, — с легкой ехидцей произнес Лис, заставив Лисенка смутиться. — Так вот. Счастье, это когда хорошо… даже если тебе плохо.

— Но разве так бывает?

— Бывает. В нашем, таком большом, мире бывает всякое…

Отис задумчиво смотрел в даль. Не о чем-то определенном, мысль скользила, переходя от одного объекта, к другому. Благо, открывавшийся с балкона великолепный вид, давал много поводов для размышлений… Вот вороны, важно расхаживающие по крыше близлежащего дома, как им хорошо там, никто не потревожит, даже сам Отис может лишь наблюдать и не более того… Вот восходящее солнце подкрашивает небо, укутанное смогом, в яркие тона, а ведь красиво, если бы не загрязненный воздух, все было бы куда прозаичней… Вот двор, стандартный квадрат, окруженный прямоугольниками жилых домов, там и сям зеленые пятна деревьев, тротуар и маленькие фигурки людей… Игрушечный город, игрушечный мир… Так забавно…

Налетевший ветерок, прошелестев листьями, взобрался на одиннадцатый этаж и шаловливо потрепал короткие волосы Отиса…

Приглушенный звук — то ли свист, то ли шипение (хотя… скорее сипение) — наконец прервал задумчиво-созерцательное состояние юноши. Чайник, поставленный некоторое время назад, уже закипел и, благо он был электрическим, самостоятельно выключился. Время утреннего чая. Отис улыбнулся и прошествовал на кухню, прикрыв балконную дверь. Налил в чашку кипяток, добавил заварки и, обхватив керамическую посудину ладонями, некоторое время вдыхал аромат напитка. Так тихо, так спокойно, так хорошо… Не нужно думать о том, что будет завтра, беспокоиться, строить планы. Есть только здесь и сейчас, эти несколько дней. И неважно — что было до, неважно, что будет после… Наверное, это и называется счастьем, удивительная безмятежность и умиротворенность. Радость, доставляемая совсем простыми вещами, чашкой горячего чая — Отис отпил чуть-чуть, смакуя любимый напиток — или пейзаж за окном, такой волшебный в своей простоте.

И самое главное — чувство, заставляющее душу петь, придающее телу необыкновенную легкость, так что кажется, одно небольшое усилие и взлетишь как ангел… Любовь.

Отис бросил взгляд на часы — уже девять — допил чай, задумчиво разглядывая чашку. Приятное тепло разлилось по телу… А солнышко еще спит, подумал он и, подхваченный внезапным порывом, на цыпочках прошел в комнату, где, уютно устроившись на большой кровати, с одеялом, натянутым почти до шеи, сладко посапывала девушка. Русые волосы разметались по подушке, умиротворенное лицо спящей казалось Отису самым прекрасным во всем мире… Он осторожно пристроился на краешек стула, что стоял рядом с кроватью, и, стараясь не потревожить любимую даже звуком дыхания, с необыкновенной нежностью взглянул на самые родные черты лица: нос, губы, все казалось верхом совершенства… Совершенства, от которого невозможно оторвать глаза…