Александр Варго: Ненужные [сборник, litres]

Лифт был забран железной решеткой. Семен остановился перед ним и вдруг понял, что понятия не имеет, куда двигаться дальше. Он увидел жуткие черные дома – и что теперь? Как применить это новое знание? Обугленные обелиски кошмара впечатались в его память, оставив незаживающий след. Дальше – пустота.

Из ступора его вывел удивленный голос за спиной. Обернувшись, Семен увидел стоящих на ступенях трех человек в длинных черных пальто с поднятыми воротниками и в широкополых шляпах. Лица людей нельзя было разглядеть из-за широких шарфов такого же черного цвета, как и пальто. Нет, не людей – Семен вдруг остро почувствовал, что перед ним существа иной природы. Он выхватил нож, приготовившись защищаться, хотя странные обитатели дома не проявляли никакой агрессии.

Впрочем, недолго. Тот, что стоял посередине, шагнул вперед и двупалой когтистой рукой, похожей на птичью лапу, сдернул шарф с лица. Перед Семеном открылись покрытые черной слюной, шевелящиеся паучьи хелицеры, а из глотки торчало наружу изогнутое кольчатое жало. Не помня себя, он полоснул тварь по лицу и бросился вверх по лестнице, не дожидаясь, пока на него накинутся остальные. За спиной раздался пронзительный писк, переходящий в надсадный вопль. Обернувшись, Семен увидел корчащееся от боли чудище и еще двоих, спешащих за ним по пятам. Ударившись грудью в ближайшую дверь на лестничной клетке, он ворвался в квартиру и захлопнул дверь за собой. Глухо щелкнул замок.

Семен успел вовремя – с обратной стороны уже скреблись, норовя вломиться внутрь. Мужчина выдохнул, повернулся…

Перед ним была не квартира.

Он стоял на бесконечной мглистой равнине, по которой среди клочьев тумана тянулись ряды грубо сколоченных крестов. Семен взглянул на дверь – она исчезла, не оставив и следа. От ужаса у него подкосились ноги, и он рухнул в холодную жидкую грязь.

Семен не знал, сколько времени так просидел, закрыв голову руками. Постепенно до него начали долетать странные звуки – мерное поскрипывание и какой-то монотонный стон, будто где-то неподалеку на инвалидной коляске везли раненого калеку.

Спрятавшись за ближайший крест, Семен припал к земле и повернулся туда, где раздавались звуки. Через некоторое время из туманной пелены вынырнула громадная шестиколесная повозка, которую тянули измученные люди в рваных балахонах. Лохмотья на этих обтянутых кожей скелетах были пропитаны кровью: сидящий на телеге погонщик не стеснялся пускать в ход длинный тяжелый кнут. А по пятам за телегой двигались…

Семен не сразу понял, что видит перед собой толпу мертвецов. Вытекшие глаза, разорванные в немом крике рты, торчащие сквозь ветхую плоть бледно-желтые кости – все признаки разложения были налицо. Трупы ковыляли за повозкой шатающейся неровной походкой, раскачиваясь из стороны в сторону и издавая надрывные протяжные стоны. Наверное, так стенают в аду не нашедшие покоя души грешников.

Внезапно возница повернул голову в сторону затаившегося под крестом Семена. Половина головы погонщика представляла собой голый череп, скользкий от слизи, на второй половине плоть еще каким-то чудом держалась. Взгляд Семена сразу привлекли его зубы – крупные, желтые и острые, напоминающие клыки хищника. У людей таких точно не бывает, подумал мужчина. Единственный глаз возницы повернулся в глазнице, точно насекомое в щели, зрачок расширился, и он что-то гортанно провыл, указывая на Семена рукоятью кнута. Мертвецы тотчас развернулись к нему и, проявив неожиданную прыть, кинулись к ненадежному укрытию. Грязный и взъерошенный, Семен подскочил и бросился прочь, вслепую натыкаясь на кресты и поминутно оскальзываясь в грязи. Вдруг его левая нога поехала в сторону, он упал на четвереньки, а в следующий миг пахнущий гнилью и сырой землей неупокоенный налетел на него сзади, и они оба растянулись на земле. Подбежавшие следом мертвецы тут же вздернули Семена на ноги, скрутив ему руки за спиной грубой веревкой. Они потащили его к телеге, на которой восседал погонщик, и ловко перебросили через борт. Семен попытался отбиваться, но возле его шеи тут же возник ржавый серп, царапая кожу.

– Дернешься – останешься без головы, – более-менее членораздельно проговорил возница. Голос его напоминал лай пса. Семен удивился, разобрав русскую речь. Но, в конце концов, одной странностью больше, одной меньше – какая, в сущности, разница? Он чувствовал, что впереди его еще ждет много сюрпризов, по большей части неприятных.