Айя Сафина - Нина. Книга 2. Зов пустельги

Наконец, когда торт был готов, мама взяла нож и стала аккуратно нарезать великолепную шоколадную гору.

– Ну? Где твой Монстр? – спросила женщина.

– Вон там, – маленький пальчик указал в угол кухни.

Эрик не смог разглядеть того, кто прятался в углу, картинка была размыта, но он точно видел чью-то тень.

– По-прежнему злой? – спросила мама.

Малышка кивнула.

– Вот, – женщина положила кусок торта на тарелку и придвинула дочери, – отнеси ему! Даже самые злые любят сладкое! Вот увидишь, как только он его съест, сразу подобреет!

Малышка сползла со стула, взяла тарелку и осторожно донесла до угла.

– На, поешь! – сказала она, поставила тарелку в углу и вернулась за стол.

Они пили мятный чай и наслаждались тортом. Эрик даже ощутил его вкус – невероятно сочный и приторно сладкий, совсем как любят дети.

– Ну, как там твой Монстр? – поинтересовалась женщина.

Нина посмотрела на тень.

– Не ест, – огорчилась она.

– Смотри, какой гордый! Хочет показать, что наши подачки ему не нужны. Поверь мне, когда мы выйдем, он тут же съест все до последней крошки!

И Нина верила. Когда она потом возвращалась в кухню, тарелка Монстра была пуста, как мама и говорила. А значит, он обязательно подобрел, и его уже не стоит бояться!

– Ну же, Нина! Вот мои два яблока, а вот твои два яблока. Сколько всего яблок у нас?

Отец с Ниной за детским столом в ее спальне, они решают детские задачки. Нина ерзала на стуле и болтала ногами.

– Не знаю…

– А ты сосчитай!

– Раз, два, три, четыре… Четыре! – воскликнула Нина, хотя радость ее была далека от искренней.

Отец следил за беспокойными взглядами дочери по сторонам. Ее явно что-то отвлекало. Она собирала брови домиком, когда возникали очередные симптомы навязчивых галлюцинаций.

– Что такое, зайка? – спросил отец.

– Это все Монстры. Они опять показывают плохие картинки, – пробубнила девочка в ответ.

Отец вздохнул.

– А знаешь, что? – вдруг сказал он и отложил сборник задач. – Давай сделаем так! На каждую плохую картинку мы ответим им хорошей!

– А как это? – округлились глаза девочки.

Отец достал альбом для рисования и карандаши с фломастерами.

– Они ведь не умеют рисовать хорошие картинки! Давай покажем им как!

Нина перестала ерзать и сосредоточенно вникала в затею отца.

– Давай нарисуем им… слона! – предложил отец и протянул дочери карандаш.

– Зеленого! – воскликнула Нина и с радостью начала водить карандашом по листу.

– Он будет жить в большом дворце из мармелада, а в башне будет жить… воробей! Желтый воробей! – рассказывала девочка, воплощая в жизнь чудных животных. – А вот тут будет река из мороженого!

– А вот тут давай будут расти кусты с пряниками!

– Да!

– Вот, смотри, слон сорвал себе три пряника, а воробей подлетел и сорвал себе два пряника. Сколько всего пряников они сорвали с куста? – говорил отец, пририсовывая коричневые пряники.

– Пять! – ответила Нина, не раздумывая.

– Умница!

Нина продолжала придумывать новых обитателей фантастического мира, рассказывая об их особенностях. А отец с улыбкой смотрел на дочь, уверенный, что в скором времени они навсегда избавятся от недуга.

В следующую секунду громко завыла сирена где-то совсем рядом. Эрик обернулся и увидел малышку Нину, сидевшую посреди огромной темно-красной лужи. Трупы ее родителей лежали рядом. Она держала их за руки.

Нина расцепила руки, и Эрика вырвало из потока видений. Это был самый быстрый отходняк, который он когда-либо испытывал. Сердце бешено колотилось, а сам он ловил воздух ртом.

– Прости, прости, – шептала Нина, зажмурив глаза, – иногда их так сложно остановить…

Оглядевшись вокруг, Эрик понял, что по-прежнему сидит на кушетке. Не в кухне, не в детской спальне, не посреди огромной кровавой лужи, а на своем балконе. Эти видения казались такими реальными!

– О, Нина! – воскликнул он, пытаясь отдышаться. – Мне так жаль! Так жаль!

Он вспоминал те ощущения, что испытывал там вместе с малышкой Ниной, когда она украшала торт и рисовала. Она была так безмятежно счастлива! Жизнерадостный бесстрашный ребенок, кормивший монстра тортом и обучающий его рисовать добрые картинки! Идиллия уничтожена в миг! Мир, полный надежд и веры в лучшее исчез навсегда! Растоптан, разрушен, стерт! По возвращении невероятная скорбь легла на сердце Эрика, он даже не понимал, его ли она. Возможно, будучи связанным с Ниной одним видением, он каким-то образом перехватил ее нынешние ощущения. Ему хотелось не просто плакать, как смазливая девчонка, а реветь истошно и безудержно, пока весь мир не прочувствует всю его мучительную отчаянную боль!