Гарднер Дозуа - За темными лесами. Старые сказки на новый лад [litres с оптимизированной обложкой]

– Да, некоторым нравится, – смягчается ворон. – Ну что ж, хочешь войти – входи. Принцесса только что вышла замуж за парня в таких скрипучих башмаках… На мраморном полу скрипят просто невыносимо.

– Некоторым нравится, – замечаешь ты.

Кай как раз из таких. Его башмаки всегда отчаянно скрипели…

В голове тут же возникает куча вопросов. Как он познакомился с этой принцессой, если, конечно, ее молодой муж – он? Откуда ворону знать, что он не любит тебя? Что такого есть у этой принцессы, чего не хватает тебе – кроме белых саней, запряженных тридцатью дикими гусями, непроходимой стены из шиповника и, может быть, замка? Наверное, просто какая-нибудь фифа безмозглая.

– Принцесса Шиповничек очень умна, – говорит ворон, – но девушки ленивее нее не сыскать на всем белом свете. Однажды она проспала целую сотню дней, и никто не мог разбудить ее, хотя под матрас ей подсунули целую сотню горошин – по одной каждое утро.

Вот как, согласно приличиям, подобает будить принцесс. А тебя Кай, бывало, будил струйкой холодной воды на пятку. А иногда и свистом.

– Утром сотого дня, – продолжает ворон, – она проснулась сама и объявила совету из двенадцати фей-крестных, что ей самое время выйти замуж. Повсюду расклеили плакаты, развесили объявления, и в замок толпами повалили принцы и младшие сыновья со всего королевства.

Когда сбежала та кошка, Кай тоже развешивал объявления по всей округе. Может, и тебе стоило для начала развесить объявления о Кае?

– Шиповничек хотела, чтоб будущий муж был умен. Но сидеть и выслушивать речи молодых людей о том, как они богаты, сексуальны и смышлены, для нее оказалось так утомительно! Она задремала и спала, пока в зал не вошел этот молодой человек в скрипучих башмаках. Скрип башмаков ее и разбудил. И это была любовь с первого взгляда. Даже не пытаясь впечатлить ее всем, что он знает и что повидал, он объявил, что проделал столь дальний путь только затем, чтобы послушать рассказы Шиповничка о ее снах. Он, видишь ли, учился в Вене у одного знаменитого доктора и очень интересуется снами.

Кай пересказывал тебе свои сны каждое утро. Сны были длинными, путаными, а если ему казалось, что ты не слушаешь, он начинал дуться. А ты никогда не запоминала, что тебе снилось.

– Сны посторонних людей не слишком-то интересны, – говоришь ты ворону.

Ворон склоняет голову набок, спархивает вниз и приземляется в траву у твоих ног.

– На что поспорим? – говорит он.

И тут ты замечаешь за его спиной, в колючей стене, потайную зеленую дверцу. Ты могла бы поклясться: минуту назад ее не было.

Ворон ведет тебя сквозь зеленую дверцу, по широкому зеленому газону, к двухэтажному замку – такому же розовому, как розы на кустах шиповника. Безвкусно как-то, но чего еще ожидать от девицы с этаким именем?

– Вот мне однажды снилось, – говорит ворон, – что у меня выпали зубы. Распались на мелкие кусочки прямо в клюве. А потом я проснулся и понял, что у воронов зубов не бывает.

Следуя за вороном, ты входишь во дворец и поднимаешься наверх по длинной извилистой лестнице. Каменные ступени – истертые, отполированные множеством ног – лоснятся, будто плотный старый шелк. Осколки стекла поблескивают на розовом камне, отражая огоньки свечей на стене. Поднимаясь, ты замечаешь, что мимо тебя мчится наверх огромная серая толпа. Фантастические создания, плоские, зыбкие, как дым – мужчины, женщины, змееподобные твари с огненными взорами, – кивают тебе, пробегая мимо.

– Кто это? – спрашиваешь ты ворона.

– Сны, – отвечает он, неловко прыгая со ступеньки на ступеньку. – Сны принцессы спешат выразить почтение ее новому мужу. Но для разговоров с такими, как мы, они, конечно, слишком возвышенны.

Однако некоторые из них кажутся тебе знакомыми. От них знакомо пахнет – совсем как от подушки, на которой покоилась голова любимого.

Лестница приводит к деревянной двери с серебряной замочной скважиной. Сны, не останавливаясь, просачиваются в скважину и под дверь, и, когда ты открываешь ее, в спальне принцессы не продохнуть от сладкой вони, смешанной с густой дымкой снов. Некоторые могли бы принять аромат снов принцессы за аромат секса… впрочем, некоторые и секс принимают за любовь.

Перед тобой кровать – такая огромная, что хватит и для великана. Балдахин вместо столбиков поддерживают четыре высоких дуба. По лестнице, приставленной к кровати сбоку, ты лезешь наверх, чтобы взглянуть на спящего мужа принцессы. Стоит склониться над кроватью, взлетевшее с перины гусиное перышко щекочет ноздри. Ты смахиваешь его ладонью, попутно зацепив и пяток жуликоватого вида снов. Шиповничек переворачивается на другой бок и смеется во сне, но человек, лежащий рядом, просыпается.