Гарднер Дозуа - За темными лесами. Старые сказки на новый лад [litres с оптимизированной обложкой]

Тина изо всех сил постаралась спрятать подальше все чувства, и ей это удалось.

– Его звали Аланом.

– И месяца не прошло… Должно быть, нелегко вам пришлось.

– Именно. Лейтенант, мы можем говорить откровенно? К чему весь этот разговор?

Прайс сделал еще глоток кофе.

– Хорошо. Как бы там ни было, у вас остались еще двое. Мальчик и девочка, верно?

– Генри и Гейл, – кивнула Тина. – Но Генри с Гейл на самом деле не мои.

Во взгляде лейтенанта в первый раз мелькнуло удивление:

– Как так?

– Они – приемные дети, вот и все. Конечно, я люблю их, как собственных. По крайней мере, стараюсь.

– Этого я не знал, – сказал он. – Но Алан был?..

– Нашим ребенком. Нашим с Джерри.

– Ваш муж уже однажды был женат. Развод?

– Да. Джерри получил полную опеку. А Рона даже не имела… не имеет прав навещать их.

– Вот, значит, как, – задумчиво сказал он.

– Да, лейтенант. Вот так.

– А что же будет теперь, когда вашего мужа не стало?

Прайс стряхнул пепел в салатное блюдечко, на котором лежал пряничный человечек.

– Не знаю. Если Рона попробует забрать их, пойду в суд, а там увидим. Так вы ответите, наконец, к чему весь этот разговор?

Прайс кивнул:

– На самом деле речь о страховке, миссис Гейм. Жизнь вашего мужа была застрахована на крупную сумму.

Тина сдержанно кивнула:

– И они все выплатили.

Но Прайс уже не слушал ее. Казалось, он прислушивается к чему-то еще.

– Генри или Гейл сегодня не пропускают школу, миссис Гейм? Сейчас всего час тридцать.

– Нет. Они вернутся только после трех. Хотите поговорить с ними?

Лейтенант покачал головой:

– Я слышал шаги наверху. Похоже, детские.

– Генри восемнадцать, лейтенант. А Гейл шестнадцать. Вы уж поверьте, их топот с детским не спутаешь. Хотите подняться наверх и посмотреть? Вы же говорили, будто имеете полное право.

Он затушил сигарету в салатном блюдце.

– Это верно, имею полное право… А Алан отравился, не так ли, миссис Гейм? Отравление свинцом?

Представив себе, что на лице – чудесная глиняная маска, которая непременно потечет от слез, треснет, стоит лишь дрогнуть хоть одному мускулу, Тина медленно кивнула.

– Наглотался облупившейся краски, лейтенант. В его шкафу было такое место, где старая краска потрескалась и облупилась. Мы перекрашивали его комнату, но не там. Ему было всего два года, и… и…

– Окей, окей, – сказал он. – У меня у самого двое ребятишек.

– Нет. Никогда это не будет «окей».

Оторвав от рулона бумажное полотенце, Тина отвернулась – лицом в угол, спиной к гостю, высморкалась и промокнула глаза. Все это – в надежде, что, когда она повернется обратно, Прайс исчезнет.

– Полегчало? – спросил он, прикуривая новую сигарету.

– Немного. Знаете, как это все несправедливо…

– Что именно?

– Вы вон сколько курите. Однако вы живы, а Джерри никогда в жизни не курил, но его уже нет.

– Пытаюсь бросить, – машинально ответил он, поигрывая сигаретой. – Откровенно говоря, миссис Гейм, в страховой компании с вами полностью согласны.

– Что вы хотите сказать?

– Ваш муж был застрахован в «Аттика Лайф» на сто тысяч долларов.

Тина автоматически покачала головой:

– На двести тысяч. Столько они выплатили.

Лейтенант затянулся сигаретой и выпустил дым через нос.

– Да, полис был на сто тысяч, но в случае рака компенсация удваивалась. Так сейчас многие делают, потому что люди очень опасаются рака. Обычно рак означает огромные счета за лечение.

Так оно и было. Тина молчала, сжав кулаки на коленях.

– Конечно, не в случае вашего Джерри. Тут обошлось без больших расходов. Ведь умер он… за сколько? За три недели?

– Да, – ответила Тина. – Через три недели после того, как лег в больницу.

– И у него наверняка была страховка на случай госпитализации, верно? От юридической фирмы?

Тина кивнула.

– А еще у вас, естественно, оформлены полисы на ребятишек и на вас. По двадцать пять тысяч на каждого ребенка, верно?

– Именно так. У нас очень хороший страховой агент, лейтенант. Могу вас познакомить.

– И Генри с Гейл застрахованы до сих пор, правильно? На двадцать пять тысяч, при смерти от несчастного случая сумма удваивается. Маленький Алан погиб именно от несчастного случая. Малыш, еще младенец, наглотался облупившейся краски – это сочли случайным отравлением.

– И вы считаете, это я его убила.

«Если бы только мой взгляд мог жечь, – подумала она, – этот тип изжарился бы, как бекон на сковородке. Ничего. Будет гореть в аду».