Дмитрий Боррони - Проклятие украшений Лозань. Алиса

— А Наум Наумыч, что с ним?

— Он руководил ее безумием. Он был ее тотализатором ее безумие. Он руководил ею, и она его убила. Убила потому, что считала, что в ее бедах виноват он.

— Может эта Алиса сказала ей убить его?

Наир возразил:

— Алисы нет, не было и не будет никогда.

— Что вы нервничаете?

Наир возразил:

— Я не нервничаю, с чего Вы это взяли?

— Нет. — возразил Ромашов. — Вы нервничаете, я в этом абсолютно уверен. Вот видите как у вас трясутся руки, даже стакан воды из графина Вам сложно налить, не правда ли Наум Наумыч.

Наир возразил:

— Вы ошибаетесь. Меня зовут Наир Гургенович Назеридзе

Ромашов встал изо стола, подошел к окну, затем посмотрел на Назеридзе.

— Что? — спросил Наир Гургенович. — Вы же не считаете меня сумасшедшем? Это просто нонсенс какой-то? Я не сумасшедший!?

— Вы так считаете?

— Да.

В это самое время, в кабинет вошли двое санитар. Они подошли к Назеридзе, скрутили его и увели прочь.

А теперь посмотрим, что же произошло в палате. Оставив Наум Наумыча наедине с Марией все выйдя из палаты, закрыв за собой дверь, доктор Разышпель сказала облегченно вздохнув.

— Наконец-то все кончено. Он сейчас встретится со своими демонами.

Ромашов поинтересовался:

— А она?

— Посмотрим.

Теперь надо дать объяснение. Дело в том, что Наир, как было уже сказано выполнял одну из поставленных ему задач поставленным перед ним Ромашовым. Все было сделано как нельзя лучше. Наир принял в свое заведение некую пациентку. Он ее не знал, да и не мог знать кто была эта женщина. Он поместил ее к себе в клинику, и стал за ней наблюдать. Проводя с ней несколько дней, он старался оберегать ее. Защищать. Все бы было хорошо, но было то, что Наир не мог вообразить. Считая, что он лечит пациентку, он лечил самого себя. Занимался самообманом своей личности. Он был и Робертом, и Эдуардом, и Наум Намечем. Он был всеми этими людьми. Видя то, чего не существует, он жил жизнью совсем не похожею на обычную. Скажите, что он сумасшедшей? Возможно? Во всяком случае никто не знал степень его помешательство.

Сейчас, когда он находился в палате, он видел эту пациентку. Он считал ее своей подругой. Не зная, как ей помочь, он пытался понять ее. Но ее понять было просто нельзя. Это был просто образ созданным Наиром. Он видел в ней некое чудовище. Чудовище способное убить кого оно хотело. Может он был прав, и эта пациентка была чудовищем, но кто ее такой сделал? Сознание Наира? А может это было ее личным сознанием? Возможно это был телекинез, Гипноз? Кто знает? Безумие и больше ничего.

Наир стал не просто врачом, а главврачом психоневрологического диспансера. Возможно он создал образ Алисы, внушив его этой женщине. Женщине, которая ему напомнила о его горьком разочаровании. — Скажите, возможно так? — оказывается возможно. Иногда люди ненавидя самих себя мстят за свои же ошибки, не понимая, что это их ошибки, а не тех, на кого они вымещают свою беспомощную злобу.

Созданный Наиром образ, ничем не отличался от безумия. Находясь один в этой палате, он видел человека, который был с ним на протяжении многих лет. Видя бич судьбы, образ их нарожденной девочки, он стирался вернуть все назад, но это у него не получалось. Оно наоборот, уничтожило мое прошлое, оставив ему только настоящие. Это и было его смертью в палате.

— А что с украшениями Лозань?

— Для каждого они свои доктор Разышпель.

— Что Дмитрий Георгиевич Вы имеете ввиду?

— У каждого, свой придел мечтаний. Создавая нечто, что помогает человеку жить, он создает свои драгоценности, и живет с ними всю свою жизнь.

Сидев на лавочки, в парке, они мирно беседовали, дул тихий осенний ветерок. Все было тихо и спокойно во круг.

Я сидел дома у окошка. За окном дул тихий осенний ветерок. Все было тихо и спокойно во круг. Тихо и спокойно было вокруг. Возле меня сидела моя жена и дочь.

— Тишина.

— Да. — согласилась Раиса. — деревня прекрасна. Чистый воздух, покой, что еще надо?

— Ничего. — ответил я. — ничего.

Дочка попросила рассказать какую-то историю, и я согласился рассказать историю из своей жизни или не из своей. Во всяком случае я начал так.

— В одном городе или в деревне жила девочка, звали ее Алисой…

Раиса пристально посмотрела на меня, дав понять, что эта не история для детских ушей.

— Ты что, других историй не знаешь?

На секунду я задумался.

— А эта чем тебе плоха?

— Дим, ей рано еще.

Я усмехнулся.