Кевин Хирн - Побежденный. Hammered

– Сзади вас! – крикнул я, надеясь, что они сообразят, что я имею в виду обоих, но отреагировал только Чжанг Голао.

Держа в каждой руке по железному пруту, он повернулся, занял боевую стойку и сразу перешел в атаку на Тюра, спрыгнувшего со спины крылатой лошади. Доспехи Тюра отличались от доспехов Тора только тем, что кожа туники была синего цвета. Естественно, Тюр сражался левой рукой, прикрепив щит к обрубку правой.

В этот момент Гуннар получил удар клыком в живот. Гуллинбурсти атаковал его сзади, могучий клык прошел под задними лапами волка и пронзил мягкий живот. Гуннара подбросило высоко в воздух, он взвизгнул, и кровь, а возможно, и внутренности хлынули вниз. Ослепительное сияние созданного гномами вепря едва не лишило меня зрения, но на его спине мне удалось уловить силуэт – это был бог Фрейр. Он поднимал меч, чтобы рассечь падавшего Гуннара. Я рассчитывал, что смогу пересидеть эту часть сражения, в слабой надежде, что неучастие в нем позволит мне избежать ухудшения кармы; слова Иисуса и Морриган продолжали звучать у меня в ушах. Но я не мог стоять в стороне и смотреть, как Фрейр рассечет Гуннара пополам.

Я по жизни правша, но расстояние до моего неприятеля было совсем небольшим; я решил, что руны либо сработают, либо нет, и, не теряя ни мгновения, рассчитывая, что не опоздаю, метнул в бога копье Одина. Оно вошло Фрейру под мышку, сбросило его со спины Гуллинбурсти, и меч бога скользнул по правому боку Гуннара. Рычащий оборотень рухнул в снег, он уцелел, но получил очень серьезные ранения. Огромный золотой вепрь – размером с микроавтобус – пронесся мимо меня, я успел провести Фрагарахом вдоль его правого бока, и Гуллинбурсти удивленно завизжал. Пока он тормозил, чтобы развернуться и нанести новый удар, я воспользовался короткой передышкой, чтобы окинуть взглядом поле сражения.

Лейф и Тор продолжали схватку, как и Чжанг Голао и Тюр; остальные асы атаковали ледяных великанов, и несколько громадных голубых трупов уже лежало на снегу. Я узнал двух скандинавских богов – Одина и Фрейю. Один был в том же шлеме, что и прежде, но простая туника из кожи северного оленя исчезла. Широкие металлические пластины со скандинавскими рунами, нашитые на кожаные доспехи, несомненно, делали их прочными как металл, но не сковывали движения.

А вот Фрейя оказалась совсем не такой привлекательной, как я думал. Более того, сначала я даже не понял, почему ледяные великаны так ею очарованы. Да, конечно, она была красива, но не более того. Я мог прогуляться по пляжу в Рио или по южной Франции и найти дюжины более желанных женщин. В две длинных светлых косы, змеившихся по спине из-под шлема, Фрейя вплела цветы. Поверх кольчуги и зеленой кожаной кирасы набросила белый плащ, застегнутый на правом плече брошью. С узкого золотого пояса на зеленую юбку в форме листа спадали виноградные лозы. Получилось необычное сочетание образов, но, по правде говоря, она довольно странное божество плодородия, красоты и войны – в равных частях. Вероятно, сочетание плодородия и войны и привлекало ледяных великанов в неменьшей степени, чем красота, – и влияние войны, несомненно, каким-то образом украшало ее внешность. Ее челюсть, слишком прямоугольная, слишком мужская, не позволяла мне считать Фрейю по-настоящему красивой. Однако ледяные великаны считали ее идеалом.

Я подумал, что одним из других асов мог быть Видар, сын Одина; его черные доспехи украшали железные шипы, но лицо оставалось безбородым. Последним был вооруженный луком Улль, который разделил бороду надвое и заплел ее в косички. Перун пытался достать Одина, но Улль вел себя как телохранитель и посылал стрелы в русского бога с невероятной быстротой. От некоторых Перун попросту уклонялся, часть отбивал, но я увидел, что два древка торчат из его левой руки.

Больше я ничего не успел заметить, потому что во время настоящих сражений нельзя наслаждаться приятными видами и пить чай. Все происходит очень быстро и может привести к самым неприятным последствиям для любой из сторон.

Я понимал, что, если буду стоять на месте, для меня все закончится очень скоро, поскольку я находился между раненым вепрем и раненым оборотнем, любой из которых мог превратить меня в соус. Я не сомневался, что Фрагарах будет бесполезен, если я встречусь с Гуллинбурсти лицом к лицу. Даже если я нанесу ему удар между глаз, сработает инерция, и он меня растопчет.

Я подождал, когда вепрь разгонится, отбросил Фрагарах в сторону тела Фрейра и, превратившись в волкодава, помчался к мечу, а Гуллинбурсти развернулся, чтобы снова броситься вслед за мной. Он был быстрее меня, но не быстрее Гуннара. Рычащий волк воспользовался удобным моментом, который я ему предоставил, прыгнул на вепря сбоку, крепко вцепился когтями в его шкуру и заставил сбавить скорость. Гуллинбурсти взвизгнул и попытался сбросить оборотня, но Гуннар держался крепко и продолжал выдирать куски мяса из бока вепря – несмотря на то что его собственные внутренности вываливались из брюха.