Шэрон Саймон - Месть куклы

— Иди вперед, — проговорила Кэт. Она чувствовала, что у нее до сих пор кружится голова. — Я подожду, пока не буду уверена, что ты точно смог открыть вентиляцию.

Вцепившись в крышу, Кэт смотрела, как Захари легко добежал по карнизу до вентиляционного отверстия. Он толкнул его плечом и ногой. У Кэт все внутри сжалось от страха. Она боялась, что Захари может поскользнуться и сорваться вниз.

В этот момент Кэт показалось, что кто-то расхохотался совсем рядом с ней. Это был злой и дикий смех. Девочка в ужасе огляделась, но увидела только лабиринт труб, старую водонапорную башню и металлические желоба. Наверняка ей просто послышался свист ветра в трубах.

Когда она обернулась назад, то увидела, что Захари стоит на четвереньках и ковыряет ножом петли окна. Со скрипом вентиляционное окно упало внутрь, оставив вместо себя круглое отверстие.

— Я спускаюсь! — крикнул он ей. — Давай иди сюда!

Кэт задержала дыхание и начала карабкаться по узкому карнизу. Взгляд ее упал вниз, и она застыла от ужаса: земля была так далеко, что девочку начало трясти. «Продолжай двигаться!» — сказала себе Кэт. Она стиснула зубы и стала ползти дальше, пытаясь сосредоточиться на крошечных камушках и осколках крыши, которые попадали ей под руки. Наконец она добралась до вентиляционного отверстия.

Вдруг чья-то белая рука схватила ее. Кэт чуть было не потеряла равновесие от ужаса.

— Ты сделала это! — донесся до нее свистящий голос Захари. — Давай иди сюда!

— Отпусти меня! — срывающимся голосом крикнула Кэт и почти упала в темноту чердака.

— Нам надо найти другой выход! — воскликнула она. — Я… я не собираюсь проделывать снова этот ужасный путь!

Свет проникал внутрь только через вентиляционное отверстие в крыше. Захари копался в стопке книг и бумаг, которые лежали в углу.

— Похоже, здесь было какое-то укрытие. — Его голос звучал как-то странно. Казалось, Захари был очень возбужден. — Здесь есть старые-престарые бутылки и кожаная сумка для книг…

— Я вижу, — прервала его Кэт.

Стулья в белых чехлах, как привидения, выглядывали из темноты.

— Не беспокойся, скоро твои глаза привыкнут к полумраку, — произнес Захари низким голосом. — Иди сюда и посмотри!

Он указывал на плакат, прикрепленный к стене. Когда глаза Кэт привыкли к тусклому свету, она увидела лицо девочки из прошлого с копной длинных золотых кудрей, пухлыми розовыми щечками и голубыми глазами.

— Взгляни на стишок, — рассмеялся Захари, указывая на надпись внизу.

Такой красавицей она росла,

Попивая сарсапариллу день ото дня.

— Ты только посмотри на эти волосы, — расхохотался Захари своим странным смехом. — Если сарсапарилла или что там еще делает волосы такими, то неудивительно, что они это пили!

Тут что-то в углу привлекло внимание Кэт. Она в ужасе застыла.

На полу чердака лежала девочка.

— Да это всего-навсего кукла! — Захари поднял большую куклу. — Чего это ты так испугалась…

— В какой-то момент мне показалось, что она ужасно похожа на девочку с плаката! — промолвила Кэт.

Она взяла куклу в руки. Та была на удивление тяжелой, как живая девочка. Голова, руки и ноги куклы были сделаны из молочного фарфора, а туловище набито тряпками. На кукле было пурпурное платье со старомодными воздушными рукавами. Стеклянные голубые глаза куклы уставились на Кэт.

— Какие у нее волосы… — Кэт дотронулась до длинных золотистых локонов. — Они так похожи на настоящие!

— Может, они и есть настоящие, — скучающим голосом заметил Захари. — Раньше делали кукол с настоящими волосами. Ты что, этого не знала?

— Когда? — Кэт видела только кукол с акриловыми волосами, которые лишь выглядели как настоящие, а на самом деле были синтетическими. У этой куклы полосы были мягкими и шелковистыми.

— Давно. Похоже, весь этот хлам пролежал здесь с начала века.

— То есть сто лет! — удивилась Кэт. — Да ты шутишь!

— Взгляни на эти книги… — Захари поднял пыльную тяжелую книгу с огромной картинкой на первой странице. Рядом была написана дата… 03.02.05. — Думаю, эта книга тысяча девятьсот пятого года, — заключил Захари.

— Смотри, здесь есть какая-то записка. — Кэт осторожно устроила куклу на полу и подняла желтый лист бумаги, исписанный неразборчивым почерком. В этот момент она словно оказалась в прошлом. — Здесь написано…