Игорь Бер - Шепот осени [СИ]

— А что тебя удивляет?

На самом деле? Что его удивляло? Девочку звали Викой, а не Катей. И она явно была таким же живым человеком, как и он сам, как и учитель истории, как и мальчишки гоняющие мяч на поле. Все они были живыми.

Вскоре к ним подошла и Ирина — мать Вики и жена Николая.

— А вот и моя семья! — радостно заметила она, после чего поцеловала мужа в щеку и прижала к себе дочь.

— А мы тут с Дмитрием общаемся, — добавил Николай Александрович. — Оказывается, Вика с ним уже давно знакома.

— Да? — протянула Ирина, словно с недоверием. — И давно вы дружите?

— С сентября, — в унисон ответили дети, после чего дружно рассмеялись. Душа Димы наполнилась чувством легкости и тепла. Он чувствовал, что оказался в кругу не просто приятных ему людей — а настоящей семьи. И он здесь был отнюдь не лишним.

Игра в футбол закончилась, и дети побрели обратно в приют. Проходя мимо них, Петя взглянул на Диму и снова подмигнул ему. Что это должно было значить: намек на общий секрет или же одобрение со стороны друга? Дима не знал, да и не хотел знать. Для него это стало уже не так важно. Важен был момент, который он переживал именно здесь, именно сейчас. А все остальное уже в прошлом.

В последний день осени Дима опять покидал стены детского дома под номером 3. На этот раз он был уверен, что больше сюда не вернется в качестве постоянного жителя, а только в гости к своим друзьям: Пети, Артему и Гене. Да, и Гене, который быстро пошел на поправку и уже мог передвигаться самостоятельно по коридорам приюта. Врачи обещали, что еще через пару месяцев он сможет даже бегать за мячом по полю, если только все не заметет снегом.

Дима продолжил наблюдать за поведением Пети. С каждым днем его подозрительность в адрес друга становилась все более хрупкой, пока полностью не рассыпалась в прах. Петя так и не дал повода убедиться, что в нем жил дух другого человека, а именно — дух Кати Ивановой, умершей от аллергического шока шесть лет назад.

Помимо этого Диме больше не снились кошмары. А это радовала его больше всего. Теперь ему если и снились сны, то в них он был занят приятными вещами, которые доставляли ему радость. Однажды ему приснились родители. Он вместе с ними ехал на дачу. Было лето. Дима был здоров, а потому не остался дома один. Машина работала исправно, и они добрались до дачи без происшествий. Там семейство Степиных провело незабываемые выходные. А к концу дня, Сергей и Елена подошли к сыну и пообещали, что будут следить за ним сверху и оберегать от всяких невзгод. Они обняли сына, после чего Дима проснулся.

Это была последняя ночь в приюте.

Собрав вещи, Дима попрощался с друзьями. Это был приятный, волнующий и в то же время грустный момент. Они все пожелали ему удачи и выразили надежду, что он больше не вернется в эту комнату, что вызвало неподдельный смех у каждого из них.

Ребята провели его до самых дверей, где его уже ждал Николай Александрович. Дима был более чем уверен, что не пройдет и месяца, как он начнет называть учителя «папой» и это будет получаться у него вполне естественно. Николай забрал его сумку с вещами, затем открыл дверь, где их ожидал последний день осени. Помахав друзьям на прощание, Дима вышел на улицу следом за учителем истории. У ворот их ждала машина, а рядом с ней стояла Ирина и Вика — его мама и младшая сестра.

Сделав несколько шагов навстречу своей семье, Дима услышал шепот за спиной. Он был очень похож на тот, что сопровождал его не раз после проведенного обряда по вызову духа, и который, казалось, остался в далеком прошлом. Возможно даже в прошлой жизни. Обернувшись, Дима увидел увядший клиновый лист, который самым последним бесшумно спланировал с ветки на дорогу. Старинный особняк молчаливо глядел ему вслед. Кричали вороны. И все….

Это был шепот уходящей осени.

Эту историю мне рассказал один мой знакомый. По его просьбе я изменил имена действующих лиц, их возраст и даже год, когда эта необычная история произошла. Города Стерхова, кстати, в Тверской области нет… вполне вероятно, что с таким названием и вовсе невозможно найти населенный пункт на территории Российской Федерации.

В угоду усиления художественности повествования многое было выдумано мной — автором (к примеру, вся эта история длилась куда больше, чем на протяжении одной осени). Многое осталось нетронутым и почти дословно перенесено на страницы со слов главного персонажа истории. Если эту книгу прочтет кто-то побывавший в детских домах России (воспитанник, работник или просто знающий человек) и заметит очень много не состыковок с реальным положением дел, прошу винить в это только автора, а не человека, вдохновившего меня на написание данного романа.