Дженнифер Макмахон - Молчание [litres]

«Знал ли он в тот день, что прощается с нами? – гадала Лиза, когда смотрела, как машина „Скорой помощи“ увозит ее отца. – Было ли это спланировано заранее? Возможно ли, что, прося привезти волшебный камушек и сливочную помадку, он втайне от всех копил таблетки и знал о том, что больше не попробует лакомства из Кейп-Код? Об этом ли он пытался сказать Эви?» Но оставался главный вопрос, от которого живот Лизы завязывался в узлы: почему он так загадочно попрощался с Эви? Почему не с ней и Сэмом? Лизе хотелось задать этот вопрос отцу. Она усиленно размышляла над случившимся, втайне надеясь, что какая-то интуитивная часть ее мозга оценит последние события и сообщит свои выводы. Но ничего не случилось.

– Феи, папа, – повторила Лиза прямо ему в ухо. На ушной раковине росли два волоска, которых она раньше не замечала и которые делали его похожим на оборотня.

– Это были всего лишь светлячки, – встрял Сэмми и тут же охнул, когда Лиза лягнула его под столом.

Эви улыбнулась. Она повесила подаренный Лизой ключ на длинный шнурок из сыромятной кожи и обернула шнурок вокруг шеи. Ключ был скрыт под рубашкой, но Лиза видела шнурок. Эви рисовала в своем альбоме кофейную чашку, но выходило неправильно: ручка была слишком большой, верхушка не круглая, а овальная.

– Ты прекрасно знаешь, что это были не светлячки, – сказала Лиза. Сэмми скорчил гримасу, а потом вернулся к своим рисовым хлопьям, методично жуя, словно робот. Сэмми не получал удовольствия от еды, и это было очень печально.

– Скажи им, Эви, – попросила Лиза.

Эви закусила губу, не отрываясь от рисунка. Скрип, скрип, скрип – чиркало ее перо. Она пририсовала к кофейной кружке руки с когтями.

– Эви! – гневно воскликнула Лиза.

– Ха! – с улыбкой произнес Сэм. – Вот тебе и надежная свидетельница!

Он рассмеялся, покачал головой и вернулся к еде. Теперь уже Лиза закусила губу. Она ему покажет! Она докажет, что феи существуют на самом деле, и заставит его проглотить свои слова.

– Ты увидишь, – прошипела Лиза. Она полезла в карман, собираясь представить зубы в качестве доказательства. Эви бросила в ее сторону предостерегающий взгляд, беззвучно прошептала «Нет!» и так угрожающе нахмурилась, что Лиза оставила зубы в кармане.

Тетя Хэйзел, которая все это время стояла у плиты спиной к ним, принесла стопку блинчиков, которые она называла оладьями.

– Кто что увидит? – спросила тетя Хэйзел. Будучи противоположностью своей сестры, она носила халат, вывернутый наизнанку, и стоптанные шлепанцы, а ее волосы извивались в разные стороны, словно змеиное гнездо. – И пока мы не отошли от этой темы, пусть кто-нибудь скажет мне, видел ли он, что случилось с банкой клубничного джема, которую я купила вчера? Вы же знаете, как Дэйв любит джем.

Тетя Хэйзел была слегка тронутой, но она умела заботиться о людях. Каждый день она готовила большой завтрак (блинчики, канадский бекон и булочки с корицей) и никогда не выходила из себя при обращении с отцом Лизы, даже когда тот ходил под себя или отказывался от еды. Она много работала в домах престарелых и привыкла иметь дело со старыми, выжившими из ума людьми. Но из-за пристрастия к выпивке она не могла долго продержаться ни на одной работе. Она слишком часто брала отгулы или появлялась на работе, распространяя вокруг запах джина. Во всяком случае, так говорила Эви, и в последний раз произошло то же самое. По словам Эви, Хэйзел вызвали на замену заболевшей сотрудницы в реабилитационную клинику «Сидер-Грув», но она так и не оправилась от вечерней выпивки. Ее немедленно уволили; как оказалось, это было к лучшему, потому что теперь Хэйзел не спешила возвращаться домой. Она могла остаться и помогать отцу Лизы, пока ему не станет лучше.

Хэйзел и Эви жили лишь в одном часе езды в обветшавшем сельском доме, где всю зиму было холодно, а летом душно. Хэйзел не нравилось водить автомобиль, поэтому они редко приезжали в гости, но если приезжали, то оставались на несколько дней, иногда на целую неделю, если Хэйзел находилась в промежутке между предыдущей и следующей работой. Сэм и Лиза редко ездили к родственникам: Филлис не одобряла, как ее сестра ведет домашнее хозяйство, и не раз жаловалась, что за последние годы сталкивалась там с постельными клопами, вшами и блохами. Детям не разрешали спускаться в подвал, потому что там якобы обитали крысы размером с мелкую кошку, которых нельзя было извести крысоловками или ядовитыми приманками. Лиза была вполне уверена, что настоящей причиной их редких визитов было пьянство Хэйзел. Когда Хэйзел приезжала к ним домой, Филлис держала ее на коротком поводке, но в привычной обстановке все маски оказывались сброшенными. Хэйзел держала бутылки повсюду, даже в туалетном бачке, как припоминала Лиза.