Дженнифер Макмахон - Молчание [litres]

– Бог ты мой, Сэм, – сказала она. – Я знаю, чей это дневник.

Сэм отвернулся от коробок с книгами и бумагами, которые он просматривал.

– Чей?

– Вот, послушай:

Середина лета, мне 13 лет

Дорогой дневник,

Я влюбилась. И самое главное… что он тоже любит меня! Но мы должны держать это в секрете. Дедушка говорит, что мне запрещено гулять с мальчиками, и что если он когда-нибудь поймает меня с одним из них, то я больше никогда не выйду из дома. По его словам, мальчики хотят получить только одно. Но насчет Дэвида он ошибается. Дэвид обещал, что женится на мне и заберет меня отсюда, как только мне исполнится восемнадцать лет.

Он работает в универмаге, но хочет поступить в колледж. Он художник и гончар.

Однажды он вручил мне подарок: голубую тарелку с русалкой, нарисованной на дне.

«Она слишком красивая, чтобы есть из нее», – сказала я.

Я налила в тарелку воды, подула так, что появилась рябь, и русалка как будто ожила. Но затем произошло нечто невообразимое, и мне показалось, будто я схожу с ума. Красивое лицо русалки вдруг стало жутким и сердитым: это было лицо Тейло! Потом я услышала смех и ощутила холодное дыхание на своей шее. Он стоял у меня за спиной. Но когда я обернулась, его уже не было.

Потом я рассказала об этом сестре. Она захотела узнать, откуда появилась тарелка, а когда я рассказала ей, то она сразу замолчала.

«Дэвид любит меня, – сказала я ей. – Он говорит, что, когда закончит колледж, а я стану достаточно взрослой, мы поженимся. И уедем далеко отсюда, может быть, в Калифорнию».

Я не стала говорить того, о чем думала. Подальше от Тейло. Подальше от тебя и дедушки.

Сестра улыбнулась и сказала: «Ты думаешь, что сможешь так легко отделаться?»

Фиби закрыла дневник и посмотрела на Сэма. Его лицо было очень бледным.

– Это дневник моей матери, – сказал он.

Она кивнула.

– И хотя я не знаю, что такое или кто такой этот Тейло, но твоя тетя Хэйзел уже очень давно спуталась с ним.

Сэм отвернулся от коробок и пошел к лестнице.

– Стой, – сказала Лиза, когда он поставил ногу на ступень грубой деревянной лестницы. – Нам не позволено ходить туда. Это опасно.

– Дерьмо собачье, – проворчал Сэм, перешагивая через две ступеньки. Фиби сунула дневник в задний карман и последовала за ними. Лиза плелась следом, бормоча себе под нос «опасно, опасно, опасно», словно заклинание.

Фиби гадала, что они могут обнаружить наверху. Короля фей? Дверь в иной мир?

Она мельком вспомнила свой сон в хижине: рука, проникающая ей в живот, раздвигающая плоть, мышцы и кожу.

Перед глазами возникла картина маленького кладбища в саду.

– Сэм, – дрожащим голосом сказала Фиби. – Может быть, пора позвонить в полицию?

Он никак не показал, что услышал ее слова, и торопливо преодолел последние ступени. Фиби ничего не оставалось, как следовать за ним. А Лиза за ее спиной снова и снова бормотала:

– Опасно, опасно, опасно…

Дверь вела в маленькую кухню с ламинированными столешницами и ободранным линолеумным полом, немного липким под ногами. Ближайшая столешница была усеяна пустыми чашками, тарелками и бутылками джина. Осматривая комнату, Фиби испытала жуткое ощущение уже пережитого, так это место было похоже на одну из кухонь ее детства, где разило спиртным и скисшим молоком. На захламленном столе стояла большая бутылка спрея от тараканов. Фиби поежилась. Она как будто вернулась в прошлое, когда могла выйти из кухни и обнаружить свою мать в бесчувственном состоянии на диване в гостиной. И теперь, как и тогда, Фиби ощущала себя робкой маленькой девочкой, бессильной перед чужими демонами.

– Сэм? – Слово прозвучало как влажный выдох. Ей хотелось покинуть это место. Убежать отсюда со всех ног и не оглядываться назад.

Сэм повернул налево и прошел через столовую в гостиную.

Фиби прикрыла рукой рот и нос и подошла к раковине. Среди окаменевших остатков оранжевых макарон с сыром были детские бутылочки и полупустые пакетики испорченной молочной смеси. У Фиби засосало под ложечкой. Она не могла вынести мысли о крошечном младенце, которого держали в таком месте, о котором заботилась женщина, едва способная позаботиться о самой себе. Фиби положила руку на живот и безмолвно пообещала: « Я сохраню тебя живым и здоровым. Я сделаю так, чтобы с тобой никогда не случилось ничего подобного. Ты будешь расти в чистом доме и есть здоровую, натуральную пищу, одобренную Сэмом».

– Сэм, – сказала Фиби и подняла одну бутылочку. – Младенец был здесь.