Клэр Макфолл - Проводник [litres]

Вдруг держащая ее за джемпер теплая рука переместилась под колени, и Дилан почувствовала рывок. Теперь ее ноги болтались в воздухе, голова запрокинулась назад. Она поняла, что оказалась на руках у Тристана. Смущаться времени не было, хотя он крепко прижал ее к груди и прикрыл своим телом, потому что существа не сдались. Они хватали ее за лодыжки и вились вокруг Тристана, зло размахивали когтями перед его лицом. Кое-как уворачиваясь, он побежал. Хватка существ ослабла, но Дилан чувствовала, что они по-прежнему носятся вокруг них; эти твари находились достаточно близко, чтобы оставить неглубокие ссадины на ее коже, но не смогли ее выхватить у Тристана, пока он бежал к домику.

Вой достиг апогея, когда Тристан стал приближаться к домику. Существа поняли, что добыча ускользает, и удвоили усилия. Тристан казался невосприимчивым к их атакам. Они царапали и тянули Дилан, сосредоточившись на ее голове и волосах. Дилан попыталась спрятать лицо, уткнувшись в плечо Тристана.

Почти добрались. Ноги Тристана стучали по мощеной дорожке, оставалось несколько метров. Не отпуская ее, он каким-то образом сумел открыл дверь и вбежал внутрь. Дилан услышала оглушительный вой разочарования и злости.

Как только Тристан захлопнул за собой дверь, шум прекратился. Он поспешно отпустил Дилан, словно боялся ее близости. Оставив ее одну, он быстро подошел к окну, выглядывая что-то в темноте.

Как ни странно, Дилан сумела рассмотреть обстановку. В домике почти не было мебели. У дальней стены стояла скамья, и Дилан поплелась к ней. Она тяжело опустилась на необработанную древесину и уронила голову на руки; между пальцами просочились тихие всхлипывания, ее трясло. Тристан оглянулся на нее с непроницаемым выражением лица, но от окна не отошел.

Немного справившись с собой, Дилан рассмотрела руки. Даже в темноте она видела царапины, и маленькие, и огромные. Ее кожу щипало, жгло. Но боль была терпимой.

В домике был камин, и Тристан, наконец оторвавшись от окна, подошел к нему. Дилан не заметила дров и не слышала чирканья спичкой, но скоро в камине разгорелся огонь. Тени, заплясавшие по стенам, создавали жутковатую атмосферу. Дилан не стала задавать вопросов про внезапное появление огня. В ее голове роилось слишком много других – невероятных важных – мыслей. Эти мысли, не дающие ей покоя, пытались вырваться наружу, но Тристан вернулся к окну и стоял там как статуя, явно не расположенный к разговорам. Дилан свернулась калачиком на скамье, ее снова затрясло. Снаружи не доносилось ни звука. Те, кто напал на нее, как будто отступили.

Наконец Дилан подняла голову.

– Тристан.

Он не оглянулся. Казалось, к чему-то готовился.

– Тристан, посмотри на меня. – Дилан подождала, и он наконец медленно и нехотя повернулся. – Что это было?

Она старалась говорить спокойно, но голос еще был хриплым от слез. Зеленые глаза замерцали, потому что в них все еще стояли слезинки, но она не отвела взгляда. Дилан хотела, чтобы он сказал правду. Он знал об этих существах. Он пробормотал: «Они здесь» и знал, что случится, когда она отпустит его руку. Откуда? Что еще он от нее скрывал?

Тристан вздохнул. Этого разговора было не избежать, хотя он как можно дольше его откладывал. Что произошло, то произошло. Дилан видела и почувствовала их. Это точно не волки. Ничего не оставалось, кроме как быть с ней честным. Но он не знал, с чего начать, как объяснить, чтобы причинить ей как можно меньше боли, но чтобы она поняла…

Он нехотя пересек комнату и сел рядом с ней. Но не посмотрел на нее, а уставился на свои переплетенные пальцы, словно они могут подсказать ответ.

Обычно, когда раскрытие правды становилось неизбежной необходимостью, он просто все выпаливал. Он убеждал себя, что короткое резкое потрясение лучше мучительного растягивания. Но в реальности ему было просто плевать. Пусть они плакали, рыдали, умоляли или пытались торговаться, пути назад не было. Он отключался и ждал, когда они примут неизбежное, а потом, уже вдвоем, во взаимном согласии, они могли двигаться дальше. Но в этот раз… в этот раз он этого не хотел.

Сидя достаточно близко, чтобы почувствовать на лице ее дыхание, он повернул голову и заглянул в зеленые глаза, этот яркий цвет рождал мысли о лесах. Тристан почувствовал, как на душе заскребли кошки. Он не хотел сделать ей больно. Такого еще никогда не было, но он чувствовал желание защитить ее.

– Дилан, я был не совсем честен с тобой, – начал он.