Кира Брид-Райсли - Четвёртый шкаф [litres]

– Зеленый, – повторил тонкий голос. – Пожалуйста?

Карлтон опустил взгляд в поисках чего-то зеленого. Пол оказался черно-белым, и кругом было довольно-таки темно. Над листком бумаги сгорбился маленький мальчик. Он что-то рисовал. Карлтон поднял взгляд. Мы под столом. Под столом в пиццерии Фредди. На плиточном полу были разбросаны рисунки и валялись пастельные мелки, высыпавшиеся из коробки. Карлтон увидел зеленый мелок, укатившийся к стене, взял его и передал маленькому мальчику, который взял его не глядя.

– Майкл, – сказал Карлтон, узнавая.

Майкл продолжил рисовать.

– Где?..

Карлтон осмотрелся, но так и не понял, что это за место. Пиццерия была ярко освещена, но Карлтон видел не больше чем на полтора метра вокруг, как будто все остальное скрывала завеса тумана. Он осторожно высунул голову из-под стола, но от яркого света стало больно глазам, и он прикрыл их ладонью, вползая обратно. Майкл не двинулся с места, он упорно и сосредоточенно рисовал, нахмурив лоб. Карлтон изучил рисунки на полу со странным чувством, словно что-то было не так. Я не должен здесь находиться, подумал он, но какая-то его часть чувствовала себя абсолютно на своем месте.

– Что ты делаешь? – прошептал он Майклу, и тот наконец поднял глаза от бумаги.

– Мне нужно собрать их вместе, – объяснил Майкл. – Видишь?

Он обвел жестом пиццерию. Карлтон прищурился, глядя на туманный горизонт, и сначала ничего не увидел. Но потом он различил их – многочисленные листки с яркими рисунками. Одни были прикреплены к стенам, другие летали в воздухе.

– Они все разделены на кусочки, – сказал Майкл.

Он порылся в листах перед собой и нашел два, на которых был изображен один и тот же ребенок. Потом положил один на другой и начал обводить линии.

– Эти должны быть вместе, – сказал Майкл, поднимая рисунок.

Два изображения стали одним. Отдельные листы каким-то образом склеились вместе; линии стали четче, а цвета – ярче.

– Кого ты собираешь? – спросил Карлтон.

– Моих друзей, – Майкл показал на рисунок, стоявший у стены.

На нем были изображены пятеро детей: три мальчика и две девочки стояли вместе в радостных позах, а за ними маячил желтый кролик.

– Я знаю этот рисунок, – медленно сказал Карлтон.

У него еще не прояснилось в голове, и, сколько он ни старался вспомнить, ответ ускользал.

– Кто это? – прошептал Карлтон, глядя на кролика.

– Это наш друг, – улыбнулся Майкл, не поднимая глаз от работы. – Можешь дать мне еще?

Карлтон оглядел пиццерию: поле его зрения немного расширилось, и он смутно различил других детей, которые гонялись за летающими страницами, стараясь их схватить. Карлтон вылез из-под стола и встал, оказавшись посередине цветного миража. Мимо пробежал мальчик в черно-белой полосатой футболке. Он бежал за листом бумаги.

– Что ты делаешь? – спросил Карлтон, когда мальчик схватил воздух, а лист улетел и исчез в тумане.

– Мои листки улетели, – крикнул мальчик и поторопился прочь.

Карлтон отвернулся и увидел другого мальчика в такой же одежде на противоположной стороне комнаты. Он гонялся за другими листами. Маленькая девочка с длинными светлыми волосами пробежала мимо, и Карлтон обернулся кругом и узнал ее на расстоянии – у каждого ребенка были копии, и все они бегали за разными рисунками.

Посреди этого хаоса спокойно стояла фигура, которая совсем не соответствовала окружающей картине. Сначала Карлтону показалось, что это человек, который склонился над столом, но потом голова заныла от непонимания, и человек вдруг превратился в желтого кролика, который стоял не над столом, а над пятерыми детьми, связанными вместе. Второй образ размылся, и кролик снова стал человеком, стоявшим в темноте. Дети бегали мимо него, как будто не замечая. На глазах Карлтона они несколько раз промчались прямо насквозь. Карлтон подошел к человеку, и, когда расстояние сократилось, снова появился желтый кролик, который на секунду посмотрел на него и развеялся словно дым, оставив после себя того же человека.

– Это не по-настоящему, – ахнул Карлтон, стараясь понять две наложенные друг на друга реальности, вращавшиеся вокруг него.

Постоянными в ней оставались три фигуры, в то время как все остальное появлялось и исчезало: человек, стоявший над столом, светловолосый мальчик в углу – единственный ребенок, который не бегал и не имел копий, – и тело на полу, свернувшееся в луже крови. Это я? Я умер?

– Нет, глупый! – сказал ему какой-то ребенок. – Ты с нами!