Марк Фрост - Твин-Пикс. Последнее досье

Она провела шесть недель в одной из психиатрических лечебниц Сан-Франциско, после чего бросила университет и вернулась домой, в Твин-Пикс, к матери. Курс стационарного и амбулаторного лечения поправил здоровье Герстен, но, к сожалению, она так и не научилась справляться с повседневными жизненными заботами. Врачи прописали ей антидепрессанты, однако Герстен пристрастилась и к нелегальным наркотикам, что по времени совпало с общим трендом пристрастия к опиоидам и к так называемым дизайнерским аналогам легальных наркотических препаратов. После смерти Эйлин в 2009 году Герстен, лишившись последней поддержки и защиты, пустилась во все тяжкие. В частности, она вступала в беспорядочные, неосмотрительные связи с мужчинами и женщинами, но самым пагубным оказалось ее бурное, непостоянное увлечение неким Стивеном Бернеттом, неуравновешенным подлецом, мелким наркоторговцем в Твин-Пикс, который и снабжал Герстен наркотиками.

Эта связь началась незадолго до женитьбы Стивена на Ребекке Бриггс, дочери Шелли и Бобби Бриггс, и продолжается до сих пор. Бекки Бриггс недавно исполнилось двадцать лет, она работает в пекарне Нормы Дженнингс, в деловом квартале Твин-Пикс. Не так давно был выписан ордер на арест Стивена Бернетта (сам Стивен теперь скрывается от правосудия) по подозрению в причастности к международной организации по торговле наркотиками, куда входят также Ричард Хорн, сын Одри (его тоже разыскивают в связи с целым рядом преступлений, включая бегство водителя с места дорожного происшествия), и Чед Броксфорд, коррумпированный помощник шерифа Твин-Пикс, который ожидает начала судебных разбирательств по обвинению в незаконных действиях. Своевременное вмешательство Шелли и помощника шерифа Бобби Бриггса спасло Бекки от преследования правоохранительных органов, а Герстен, по-видимому, уехала из Твин-Пикс, и ее дальнейшая судьба неизвестна.

Как бы мне хотелось завершить на счастливой ноте рассказ о дальнейшей судьбе Одри Хорн и сообщить, что она, чудом уцелев при взрыве в банке, в конце концов достигла взаимопонимания с отцом, Беном Хорном. К сожалению, этого не произошло. Неизвестная трагедия, сокрушившая семейство Хэйворд, словно бы по касательной задела и семью Хорн. Тридцатилетний брак Бена и Сильвии Хорн тоже распался; впрочем, по слухам, супруги и так почти десять лет жили независимо друг от друга, но оформили развод лишь спустя два года после бракоразводного процесса Хэйвордов. Бывшие супруги продолжали жить в Твин-Пикс: Бен остался в бывшем семейном гнезде, а Сильвия переехала в огромный новый особняк на территории охраняемого элитного поселка, где и живет с сорокалетним сыном Джонни, который страдает аутизмом и требует постоянного внимания и ухода.

После взрыва в банке Одри пролежала в коме три с половиной недели. Когда она пришла в себя, то выяснилось, что взрыва она не помнит, но поначалу все остальное предвещало полное выздоровление. Однако же этому помешали два события. Во-первых, Бен Хорн все-таки решил продать принадлежавший Хорнам трехсотпятидесятиакровый участок Гоуствудского леса – именно эту сделку и хотела опротестовать Одри, явившись в тот день в банк, – группе скрытных инвесторов, которые сразу же начали там строительство частной тюрьмы. А во-вторых, спустя два месяца после выписки из больницы Одри обнаружила, что беременна.

Наотрез отказавшись от финансовой помощи родителей, Одри переехала на съемную квартиру и стала готовиться, по ее собственным словам из письма к матери, «к самой важной роли в жизни» – к воспитанию ребенка. Когда ей исполнилось девятнадцать, она родила сына, Ричарда. В школу она больше не вернулась и, самостоятельно подготовившись к экзаменам, через два года получила аттестат о среднем образовании. Затем она поступила в муниципальный колледж, где изучала экономику и организацию управления предпринимательской деятельностью.

Получив диплом, Одри открыла в Твин-Пикс салон красоты и парикмахерскую и весьма преуспела в своем начинании. Она поддерживала знакомство с работниками и посетителями салона, но близких друзей не заводила, по большей части держалась особняком. Об отце ребенка она никогда и ни с кем не разговаривала и тем более не обсуждала, кто он. Если она и задавалась вопросом об отцовстве, то, насколько мне известно, не стремилась выяснить или подтвердить его, сделав анализ ДНК, что к тому времени стало обычным в подобных случаях. Очевидно, можно сделать вывод, что либо это ее не интересовало, либо ей было известно, кто отец ребенка. (По имеющимся у меня сведениям, на стене салона висит фотография агента Купера, что можно расценить как намек.)